Немного любви в холодном Мэноре (СИ)

— Она спасла меня, — он ударил в последний раз, вкладывая горящий гнев в кулак. — Я должен ей. И ты тоже, если хоть во что-то ещё ставишь меня.

Теодор был очень похож на деда. У него были такие же тёмно-карие глаза и ямочка на подбородке. А ещё характер такой же, хотя он и не считал их похожими. Но ведь Нотт-младший не мог знать, каким был Кантанкерус в молодости. Горячим, преданным, искренним в желании спасать близких и любящим. И его сердце когда-то больно ранили — разорвали на части. А теперь он смотрел на внука, который был на грани точно такого же состояния. Теодор не выберет из трясины жалости и злости, если Грейнджер умрёт.

— Поищи ответы в старом доме Дамблдоров, — прохрипел мужчина. — Альбус знал не меньше меня. Старый пень.

Парень с недоверием посмотрел в глаза напротив, но сдался и развернулся в обратную сторону. У него не было времени парировать и плеваться ядом.

— Любовь — самое сильное оружие, Теодор. Твоя мать знала об этом, как никто другой.

Голос деда отбивал колоколом, но он пытался прогнать его. Пытался не думать о последних словах старика. Точно так же, как и о последних днях, которые провёл в бесчисленных количествах магического перемещения и в поисках ответов. Десятки книг и десятки знакомых колдунов, целителей и шаманов с других континентов. И все твердили одно и то же.

Ей не выжить.

Старый дом покойного директора Хогвартса походил на развалины. Крыша давно прогнила и обрушилась и, лишь, каким-то чудным образом стены не превратилась в груду камней. Тео забрался вовнутрь через разбитое окно и осмотрелся вокруг, зажигая Люмос на кончике волшебной палочки. В какой-то момент ему начало казаться, что дед снова посмеялся над внуком, отправив его сюда.

Тут не было ни одной книжки, только старые книжные полки с толстым слоем пыли. Всё, что можно было — отсюда давно вытащили и унесли. Когда-то Тео слышал от Кантанкеруса, что семейство Дамблдоров покидали эту деревню в спешке, хотя сам Альбус и наведывался сюда время от времени.

Пальцы парня бегло пробежались по ящикам старого стола, в котором ничего не было. Он зашёл в соседнюю комнату. Перевёрнутая кровать наталкивала на мысль, что когда-то это была спальня. На подоконнике лежало несколько старых книг по зельям и трансфигурации. Тео швырнул толстый учебник в стену и тяжело вздохнул. Он просто терял здесь время.

Безрезультатно осмотрел ещё две комнаты. Всё одно и то же. Старая гнилая мебель, куча пыли и ничего полезного. Люмос погас и Тео направился к выходу с желанием вернуться в дом деда и закончить начатый разговорит. Но только после того, как Гермиона будет спасена. Только после этого.

Сердце странно колотилось, будто бы нагоняло волну тревоги и паники. Чувство того, что надвигается что-то необратимое душило и быстро отбирало силы. Тео списывал это на усталость и, переступая через горы мусора, шёл к входным дверям. Он не понимал такого чудного решения — не аппарировать прямо с того места, где сейчас стоит, а идти к выходу. Словно, ноги сами вели туда.

Маленькие дверки, которые явно не были предназначены для взрослого человека. Их высота от силы достигала полтора метра, а может и меньше. Парень остановился и оглядел необычный дверной проём. Рука безвольно потянулась и оттолкнула прогнивший кусок дерева. Это не комната, это какая-то коморка. В таких обычно хранили садовые инструменты и швабры. Конец палочки снова зажегся ярким свечением. Он поглядел по сторонам, на найдя там никаких граблей и лопат. Только небольшой столик, накрытый потрёпанной тряпкой.

Сделал шаг к столу и ногой задел какой-то ящик. Судя по звукам стекла — там посуда. Это импровизированный склад для посуды? Тео смахнул тряпку и на секунду замер на месте. Это не стол, это старый омут памяти. Он давно таких не видел, с детства так точно. Когда-то похожий был у отца, но это было, когда Теодор под стол пешком ходил ещё. Казалось, что подобные вещи ни у кого уже не сохранились. Наклонился и открыл ящик, который задел ногой. Пару слоёв плотной чёрной ткани и в глаза начал быть свет. Это не посуда, это колбы с воспоминаниями.

Рвение заглянуть в то, что так долго припадало пылью одолело парнем. На миг забылось то, что у него нет времени. Воспоминания манили его своим переливающимся светом, а сердце подсказывало, что тут мог быть ответ. Или, возможно, что Тео так сильно отчаялся, что пытался разглядеть спасательный круг даже в старых и никому ненужных воспоминаниях семьи Дамблдоров.

Первая колбочка открылась и Тео вылил перламутровую жидкость в омут.

Темно и сыро. В воздухе чувствуется сильный запах алкоголя и сигаретного дыма. Мужчина сидит за столом, рассматривая какую-то блестящую штуку. Это что-то типа медали или какой-то награды. Он крутит её в правой руке ещё несколько минут, а потом откладывает в сторону и тянется за бокалом.

— За твою награду, Альбус, — поднимает бокал и подмигивает собственному отражению. — Это же целый Орден Мерлина.