Немного ненависти

– Ты знаешь, он в чем-то прав, – заметила Чудесница.

Магвир сплюнул.

– Хрен его знает почему, но Стур хочет видеть вас двоих рядом с собой.

– Вот как? – спросил Клевер. – Неужто ему недостаточно мудрых советов, которые он получает от вас, героев?

– Ты что, старик, насмехаешься надо мной?

Клевер испустил усталый вздох. По-видимому, парень был решительно настроен бодаться с ним. С большинством людей, если ты отпускаешь вожжи, они тоже отпускают. Но некоторые просто не могут перестать оскорбляться.

– Что ты, Магвир, как я смею, – ответил он. – Но война довольно унылое дело, что бы там ни пели в песнях. Так что нужно повышать себе настроение где только можно, верно, Чудесница?

– Я никогда не упускаю возможности посмеяться, – откликнулась она с каменным лицом.

Магвир перевел взгляд с одного на другую, презрительно зашипел, еще раз сплюнул на удачу и резко развернул свою лошадь обратно к западу.

– Давайте добирайтесь дотуда вместе с разведчиками как можно скорее, не то у вас будут проблемы.

И он рванул прочь. Комья земли разлетались от копыт его лошади, и он едва не переехал какую-то бедную женщину, набиравшую воду в реке, так что она уронила ведра в грязь.

– Мне ужасно нравится этот парень. Напоминает мне меня в молодости. – Клевер покачал головой. – Я был абсолютным подонком.

– Ты был абсолютным подонком, – подтвердила Чудесница. – И я не наблюдаю никаких значительных изменений в этом смысле.

– Да и в любом другом, если на то пошло. – Клевер принялся натягивать сапог.

Чудесница озабоченно поскребла свой бритый затылок, нахмуренно озирая дорогу к западу.

– Однако, черт подери, – сказала она, – у меня определенно есть предчувствие насчет сегодня.

_{* * *}

– Никаких признаков, – сказал отец Рикке, протягивая ей свою видавшую виды подзорную трубу.

– Если ты говоришь, что нет, значит, нет, – отозвалась она. – Ты у нас военный вождь, а я… даже не знаю. Видящая, может быть?

Это показалось ей самой чертовски претенциозным титулом.

– Просто… очень дерьмовая.

– Рано или поздно тебе придется перестать скрывать свои таланты, девочка. Твой Долгий Взгляд, может быть, далек от совершенства, но и короткие пока что гораздо острее, чем у меня.

Рикке вздохнула, взяла подзорную трубу и принялась смотреть поверх заросшей бурьяном стены старого укрепления, на всякий случай стараясь не высовываться. Поросший утесником склон холма. Быстрый прозрачный ручей. Пятнышки овец на желто-зеленой траве. Солнечный свет и тени, сменяющие друг друга на дне долины по мере того, как порывистый ветер гнал по небу крутые облачка. Около двух сотен союзных солдат собралось вокруг моста, поперек которого была установлена повозка, с расчетом на то, чтобы это выглядело, словно она буквально только что сломала ось и блокирует проход остальным.

Это была их наживка. Сейчас трюк казался до смешного очевидным, но так часто бывает с трюками, когда знаешь, как они устроены. Рыба, тем не менее, продолжает клевать.

– Никаких признаков. – Рикке отдала отцу подзорную трубу, хлопнула его по плечу и скользнула вниз по ступеням.

Во дворе разрушенного укрепления теснились карлы Окселя и Красной Шляпы – поправляли амуницию, передавали друг другу еду, вполголоса переговаривались. Можно подумать, что перед боем люди должны распаляться, но гораздо чаще они становятся сентиментальными. Когда чувствуешь на затылке холодную тень Великого Уравнителя, на ум в первую очередь приходят не надежды, а сожаления.

Изерн угнездила свою костлявую задницу на груде каменных обломков, некогда составлявших северную стену крепости. Она положила свое копье поперек коленей и водила оселком вдоль лезвия.

– Никаких признаков? – спросила она, даже не поднимая головы.

Рикке показалось, что она уловила блеск металла среди деревьев у подножия склона, но сейчас там уже ничего не было.

– Никаких признаков. – Она взгромоздилась на разрушенную стену и принялась ерзать, пока не нашла достаточно уютное местечко, потом занялась раскладыванием листьев растущего из нее неожиданно красивого папоротника. – В песнях не так уж много говорится о том времени, которое мы проводим, сидя на одном месте, а?

Изерн с гримасой вытянула раненую ногу.

– Скальды уделяют непропорционально много внимания мечам, это точно. На самом деле битвы чаще выигрываются лопатами, чем клинками. Дороги, канавы, окопы, приличные выгребные ямы… Дорогу к победе нужно выкопать, как всегда говорил мой папаша.

– Мне казалось, ты ненавидела своего папашу?

– То, что он был полный мудак, не значит, что он не прав. Совсем наоборот, если речь идет о сражениях.

– Печальная истина состоит в том… – начала Рикке, но осеклась.

Из-за деревьев внизу вышел человек. Высокий, с бесцветными бровями и бесцветными спутанными патлами, сгорбленными плечами, широко расставленными локтями и торчащей вперед короткой бородкой. В одной руке он держал меч, в другой – боевой топор. Человек хмуро разглядывал склон; он смотрел не на нее, а на башню у нее за спиной.

– Кто это? – спросила Рикке.

– Кто – кто?