Немного ненависти

Раненых складывали возле дома. Они стенали, хныкали, визжали, требуя кто воды, кто милосердия, кто маму – всех тех вещей, о которых обычно вопят раненые. В этом отношении они чрезвычайно предсказуемы. Песнями об их славных деяниях в данный момент пока что и не пахло. Клевер пожалел, что не смог показать это Магвиру, пока тот был жив. Может быть, тогда он бы что-то понял. Впрочем, Клевер сомневался в этом – чаще всего люди видят только то, что хотят увидеть.

Он сбросил Магвира с плеча на мокрую траву рядом с одной из целительниц – та работала с окровавленными по локоть руками. Ей было достаточно одного быстрого взгляда:

– Он мертв.

Для Клевера это не стало таким уж откровением. Когда он решал кого-то проткнуть, то старался делать это таким образом, чтобы тому не понадобилась вторая порция, и с практикой весьма поднаторел в этом искусстве. Тем не менее, он изобразил на лице выражение печального удивления.

– Какая жалость! – Он положил ладони на бедра и покачал головой, как бы осознавая бессмысленность случившегося. – Какая потеря!

Впрочем, как сказать. Ничего такого, чего бы он не видел сотню раз до этого.

Он распрямил ноющую спину и нахмурился, глядя в том направлении, откуда пришел. Битва все еще кипела вовсю, в дымке моросящего дождя; дно долины превратилось в огромный бурлящий кровавый котел.

– Черт. – Он утер потный лоб. – Похоже, к тому времени, как я дотуда доберусь, все веселье уже закончится.

Целительница не ответила: она была занята следующим в очереди. У раненого был вырван кусок мяса на плече, кровь набухала в ране и струйками стекала вдоль безвольно повисшей руки. Клевер нашел камень поудобнее и сел, положив рядом с собой меч, так и не вынутый из ножен.

– Пожалуй, будет лучше, если я просто посижу здесь.

Уладим дело по-мужски

Лео потуже намотал ремешок вокруг кулака, покрепче взялся за рукоять и повернулся ко всадникам позади себя. Дождь барабанил по их доспехам и мокрым шкурам их коней. Он высоко поднял топор:

– За Союз! – взревел он.

Несколько кивков, одобрительное бормотание.

– За короля!

Не сказать, чтобы многие были особенно довольны его августейшим величеством в последнее время.

– За Инглию!

Более громкий отклик: мужественный рык, гневные возгласы, удары сжатых латных перчаток по щитам.

– За ваших жен и детей!

Он положил руку на плечо Юранда и поднялся в стременах, пытаясь заставить их всех почувствовать тот же кипящий гнев, пылающую жажду, бурлящую радость, что и он.

– За вашу честь и достоинство!

Ответный крик, поднимающийся клубами пара над шлемами в сыром воздухе, высоко воздетое оружие.

– За отмщение, черт подери!

Яростный рев, копыта роют грязь, люди теснятся вперед, им не терпится рвануться в дело.

– За Лео дан Брока! – Гловард, огромный, словно какой-нибудь рыцарь из легенд, ударил кулаком в воздух. – Молодой Лев!

Это вызвало самые громкие крики, и Лео не мог не улыбнуться. Люди находили в его имени почти столько же вдохновения, сколько и он сам!

– Вперед!

И он, с лязгом опустив забрало, пришпорил коня.

Сперва шагом, по изборожденной колеями дороге, ведущей из деревни, разбрызгивая копытами лужи в крапинках дождя. Барнива поравнялся с ним. Его шлем был без забрала, и Лео увидел его возбужденную улыбку: вся его поза бывалого вояки слетела, сожженная огнем действия. Лео улыбнулся ему в ответ и пустил коня быстрее. Вперед, на самое острие копья, где и должен быть лидер.

Далее – рысью. Антауп подпрыгивал в седле с одной стороны, низко держа копье; с другого боку ехал Белая Вода Йин, выставив рыжую бороду. Впереди сквозь дождь показалась серая долина, поток и два холма, подпрыгивающие в такт движениям его коня. Между ними мост и толпа людей, теснящихся по обе стороны от него под паутиной скрещенных копий.

Улыбка Лео стала шире. Юранд был рядом, и не было ничего, чего он не смог бы сделать. Наконец-то он был свободен от своих цепей! Он мог взять свою судьбу в собственные руки. Отвоевать себе место в легендах. Так же, как в древности сделали Гарод Великий и Казамир Стойкий. Так же, как сделал Девять Смертей.

И наконец – резвым галопом! Гром копыт разносился по долине, когда лучшие люди Инглии следовали за ним, устремляясь в битву. Битву, впрочем, не очень подходящую для конницы, следовало признать.

Союзные силы трещали по швам. Их оттеснили назад почти к самому берегу ручья, и теперь их ряды начинали ломаться. Уставшие от боя люди в панике бежали, карлы выкрикивали свои боевые кличи, скопом устремляясь через мост.

Лео мчал вперед, не обращая внимания на разбегающихся инглийцев, сосредоточив взгляд на одном из преследующих их северян. Когда тот увидел летящего на него Лео, его желтозубая улыбка превратилась в изумленное «О». Он обернулся, оскальзываясь и падая: охотник, ставший жертвой. Он все еще пытался вскарабкаться на ноги, когда топор Лео ударил между его лопаток, швырнув его лицом в грязь.