Немного ненависти

Лео не видел в происходящем ничего смешного. Он твердил себе, что он – Молодой Лев, лорд-губернатор Инглии, достойный наследник достойной воинской династии. Слава должна быть в его руках! Однако, говоря по правде, он уже почти не пытался отвечать на удары. Меч Барнивы с каждым взмахом становился все тяжелее. Лео боялся нападать, поскольку мог открыться и дать Стуру шанс нанести роковой удар. Но он боялся также и защищаться, поскольку в таком случае исход мог быть только один.

В конце концов он дошел до того, что просто боялся всего.

Стур дернулся вперед, и Лео отшатнулся. Всего лишь финт, насмешливое движение стопы, обманчивый взмах ладони – и Лео отскочил, едва не споткнувшись. Целью Стура было уже не просто победить, но сделать из этого представление. Преподать урок. Показать всему Северу, что Большой Волк – человек, которого следует бояться. Его меч змеей промелькнул мимо усталой защиты Лео. Стур мог бы насадить его на меч, как на вертел, но предпочел всего лишь кольнуть его в живот. Кольнуть – и вихрем развернуться, хохоча во все горло.

Да, он – Молодой Лев, но сейчас он истекал кровью. Кровь заливала ему лицо, кровь струилась по его ноге. Красные ручейки стекали по его правой руке, и рукоять меча Барнивы была уже скользкой от влаги. Когда он слушал рассказы про Девять Смертей, идея о том, чтобы напоить круг кровью, приводила его в восторг. Однако восторг оказывается гораздо меньше, когда кровь – твоя собственная.

Да, он – Молодой Лев, но сейчас он все больше уставал. Он пыхтел, хрипел, хватал распяленным ртом холодный воздух, но дыхания все равно не хватало. Его колени дрожали, рука потеряла четкость движений. У Лео больше не было иллюзий, что он сможет измотать Стура. Единственным шансом справиться с ним была сообразительность. Но вот проблема: как раз сообразительностью-то Лео никогда особенно не отличался. В противном случае он скорее всего вообще не принял бы вызов.

Его взгляд метнулся, обегая круг, ища каких-то подсказок.

Вот его друзья стоят, почти опустив щиты. Гловард жует губу. Йин дергает себя за бороду. Антауп выглядит совершенно раздавленным. Юранд морщится так, словно чувствует каждую рану своим телом. Лео мельком увидел лицо матери – потрясенное, бледное, с расширенными глазами. Возле нее сидел мрачный Ищейка – и Рикке, уставившаяся на круг, теребя кольцо в своем носу.

«Дерись нечестно, – наставляла она его. – Никто не помнит, как была одержана победа, помнят только, кто победил». Суровая философия. Слова, с которыми можно умереть.

Стур сделал обманное движение, и Лео снова отступил, снова споткнулся, но на этот раз упал с большей неловкостью, чем было необходимо. Словно для того, чтобы опереться, он сунул руку за спину и вырвал пучок травы. Стур снова налетел на него со своей ухмылкой, и Лео, зарычав, заставил свои ноги спружинить, вскочил и швырнул траву в лицо Стуру, одновременно целя мечом в его шею.

Даже с запорошенными глазами, отплевываясь и потеряв равновесие, Сумрак сумел парировать удар, но Лео уже снова нападал, собрав всю оставшуюся мощь. Он врезался лбом в Стурово лицо, послышался впечатляющий хруст, и Большой Волк, шатаясь, отлетел спиной на щиты своих воинов.

На мгновение его глаза помутнели, окровавленный рот широко распахнулся от неожиданности. Лео со свистом втянул в себя воздух, вознес над головой меч и со свистом обрушил его вниз – но клинок лишь рубанул по щитам, на которые Стур опирался мгновением прежде, и Лео едва удалось удержать в руке завибрировавшую рукоять.

Стур танцующим шагом отступил назад, выплевывая траву и обнажая в ухмылке красные зубы:

– О, вот это уже похоже на драку!

Он метнулся в одну сторону, моментально изменил направление и рубанул мечом с другой, стремительный как ветер и столь же неуловимый. Лео, лишившись последнего козыря, только охнул, когда лезвие Стурова меча хлестнуло его по бедру, прочертив холодную черту, которая вскоре стала обжигающе горячей. Большее, что он мог сделать – это стоять, ощущая, как кровь пропитывает его штанину.

Он больше не был львом. Он был испуганным маленьким мальчиком, который не хотел умирать.

Но было уже слишком поздно, чтобы слушаться мамочку.

_{* * *}

Брок был сильно порезан. Красные струйки текли по его лицу от раны на щеке, штаны потемнели вокруг раны на бедре, рука была красной из-за раны на предплечье. Он поил круг своей кровью, как называют это скальды. Не особенно приятное зрелище, но ничего такого, чего Клевер бы не видел прежде. Чего бы не испытал на своей шкуре. Если тебе по душе приятные зрелища, круг – не то место, куда стоит идти.

Стур был уверен в победе: скалил зубы словно волк, вышагивал словно петух. Торчал словно член – Клевер был готов признать, что и это сравнение вполне подходит для наследника Севера. Он хохотал, широко раскинув руки, побуждая толпу к еще более громким воплям восторга и преклонения. Некоторые люди приобретают привычку к аплодисментам, словно к выпивке. Чем больше они получают, тем больше им нужно, пока наконец уже никакое количество не может их удовлетворить.