Немного ненависти

– В обычном месте, – отозвался он шепотом, и его горячее дыхание щекотнуло ей ухо, заставив забавно содрогнуться. – Где еще она может быть?

Послышалось тихое звяканье, и он расстегнул пряжку и сунул ее руку внутрь.

– Ого, – глупо вымолвила она.

Почему-то они всегда ее удивляли, члены. Чертовски странная деталь анатомии. Тем не менее, она неплохо умела с ними управляться, пусть даже ей приходится говорить это самой. Главное – не дергать его так, будто ты его боишься. Здесь нужно действовать с самоотдачей.

– Ай! – Лео взвился на соломе. – Полегче!

– Прости.

Может быть, она все же кое-что подзабыла. Да и сарай уже отчетливо вращался вокруг них, кружился, словно лодка, попавшая в водоворот. Впрочем, водоворот был несомненно приятным, теплым и липким, и пахнущим зверями, и его рука не переставала двигаться между ее раздвинутыми ногами, не совсем там, где надо, но достаточно близко, и она подвигала бедрами, пока не попала на нужное место, и принялась постанывать ему в ухо, раскачиваясь взад и вперед, взад и вперед, взад и вперед…

– Черт! – шепнул он в темноте, неловко копошась в ней, голосом, в котором звучал смех. – Где же она…

– В обычном месте, – выдохнула Рикке, плюнула себе на ладонь, ухватила его член и поерзала, придвигаясь. – Где еще она может быть?

Лев и волк

Если бы его спросили, он всегда был готов сказать, что любит женщин. Преследование. Завоевание. Сальные шуточки. Однако, говоря по правде, Лео никогда не чувствовал себя с женщинами комфортно. С мужчинами всегда все понятно. Хлопки по спине, твердые рукопожатия, откровенный разговор, честная борьба. Но женщины – это какая-то чертова загадка! Он никогда толком не знал, как понимать их разговоры, их чувства, эти их странные мягкие тела. Их груди… Мужчины постоянно о них говорили, ну и Лео тоже. Смотри, смотри, какие у нее сиськи! – говорили они, подталкивая друг друга в ребра. Но если быть совершенно откровенным, он не очень понимал, что в них такого привлекательного. Для Лео это были просто… ну, груди. Понятное дело, в постели он делал свое дело. Он всегда был на коне, черт побери! С этим у него никогда не было проблем. Самые неловкие моменты в его жизни случались наутро.

Он потянулся за своими штанами, вытряхнул из них солому, мучительно натянул, морщась от бряканья ременной пряжки. Отыскал рубашку и сапоги, сделал шаг по направлению к яркой щелке под краем двери – и обернулся.

Рикке лежала на соломе, беспечно широко раскинув руки, золотое кольцо в ее носу поблескивало в утреннем свете, спутанная масса цепочек, рун и талисманов шевелилась в такт ее дыханию, выбившаяся прядка волос лежала поперек лба. Несмотря на головную боль, Лео понял, что улыбается.

Он никогда не чувствовал себя с женщинами комфортно. Но, возможно, проблема была в том, что ему не удавалось найти ту, которую нужно. Рикке была совершенно не похожа на тех дам, которых мать направляла в его сторону в Остенгорме. Те всегда говорили что-то одно, подразумевая совсем другое, словно разговор был какой-то игрой, где выигрывал тот, кому удавалось окончательно сбить с толку второго игрока. С Рикке они были знакомы многие годы. С ней не было нужды в бессмысленной болтовне. И каждая минута, проведенная с ней, была приключением. Она могла перехватить разговор и в мгновение ока перенести его на неизведанные территории. С ней ты никогда не знал, чем это все закончится, – но игра всегда была честной.

Он отбросил сапоги и снова скользнул в солому рядом с ней. Поднял руку, мгновение помедлил, потом, не переставая улыбаться, осторожно убрал прядь волос с ее лица. Ее глаза не раскрылись, но губы изогнулись в улыбке.

– Решил все-таки не убегать?

– Просто понял, что мне никуда не хочется.

По его телу пробежала странная легкая дрожь, когда она открыла свои большие серые глаза и поглядела на него.

– Хочешь еще разок попробовать, да?

И она потянулась, закинув руки за голову и ерзая на соломе.

– От короля пока ничего не пришло, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

Она отвернула подбородок.

– А леди-губернаторша?

– В письменном виде ни слова, так что будем считать, что они одобряют.

Ее дыхание было кислым, в уголках губ скопилась пена, и ему было наплевать.

Она запустила пальцы в его волосы, крепко схватила, крепко поцеловала. Жадные, глубокие поцелуи, ничего не оставлявшие воображению. Перевернула его на спину, приподнялась на локте, закусив губу, принялась расстегивать его ремень, и он зарылся спиной в солому, дыхание снова участилось, головная боль позабыта…

Она остановилась, хмуря брови. Приподнялась и села, наморщив нос.

– Ты чувствуешь этот запах?

– Здесь держат животных.

– Нет. Сладкий такой. Как будто… – Рикке втянула воздух, подгоняя его рукой к носу. – О нет!

У нее дергался мизинец. Она смотрела на него, внезапно помрачнев.

– Всегда в самый неподходящий момент… – У нее дергались уже все пальцы. – Найди Изерн-и-Фейл!

Она упала на солому. Одна ее рука непроизвольно тряслась.

– Что?..

– Позови Изерн! Скорее!