Немного ночи (сборник)

Напротив автобусных дверей стоял мальчик в мягкой коричневой курточке и держал в руках белый листок формата А-4, с моим именем большими черными буквами. Это был Иван Клиновой. Он был красноярским поэтом, работал в журнале «День и Ночь», основанном Астафьевым, и тоже собирался получать одноименную премию. Он смотрел на меня глубокими поэтскими глазами и говорил:

– А я тебя сразу узнал. Ты, прям, как на той фотографии. Поехали ко мне, с достопримечательностями завтра ознакомишься.

Иван жил с родителями в отдаленном районе со странным названием. Был уже вечер, и ему надо было купить «Кока-колы» к ужину. Поэтому мы зашли в магазинчик, что помещался в пристройке большого железобетонного дома. Приобретая «Кока-колу», Иван хвастался девчонке-продавщице:

– А мы завтра литературную премию получать будем. Я в номинации «Поэзия», а он – в «Прозе».

– Вы что, писатели? – недоуменно разглядывала нас продавщица.

– Я поэт, – гордо запрокидывал чисто вымытую голову Иван, пересчитывая сдачу, – А он – писатель.

Девушка смотрела в мою сторону со смесью любопытства, презрения и жалости.

– Большая, хоть, премия-то? – спрашивала она с деревенскими бабьими интонациями безнадеги и понимания.

– Тысяча долларов, – говорил Иван, – Каждому.

– У-у-у… – продавщица серьезно и с хитринкой еще раз всмотрелась в наши лица, – Можете иномарку подержанную купить. На пару.

– Можем, – сказал Иван.

Он взял свою огромную бутылку «Кока-колы», и мы ушли.

У него дома, в кухне, перед телевизором, мы ужинали картофельным пюре и свиными отбивными. А после ужина Иван показывал мне всякие приколы, вроде аудиозаписи Бродского или радио-ляпов, которые есть у него в компьютере и расспрашивал об Астафьеве.

– Я не люблю Астафьева, – говорил я уклончиво, – Он мне не близок.

– Знаешь, – говорил Иван, – В школьном возрасте я его тоже не любил. А недавно, вот, взял и перечитал «Царь-Рыбу». И я тебе скажу – это же песня! Ты обязательно перечитай.

– А у тебя есть? – спрашивал я.

У него не было.

– А почему твой район так странно называется? – спрашивал я.

– Он назван по местному сорту яблок. – отвечал он.

– Вкусные яблоки? – спрашивал я.

– Не знаю, не пробовал, – отвечал Иван.

– А ты давно тут живешь? – спрашивал я.

– Всегда, – говорил он.

Утром мы с Иваном и его мамой пошли покупать ему ботинки к церемонии. Он с утра надел вельветовый костюмчик с узкими брючками, и его старые ботинки не гармонировали с эстетским вельветом. Выбрал он себе какие-то остроносые. Я его выбор не одобряю. Потом он пошел стричься в парикмахерскую, а я сидел в той же парикмахерской, у входа, и ждал его. Он уверенным голосом давал парикмахерше указания – как его стричь. А я просто сидел. Мне не нужно было стричься. Я, как всегда, был лысым.