Немного о богах и жизни после смерти (СИ)

— Следуя твоей логике, я должен быть пипец каким счастливым, — буркнул Юкине.

— А, — Вадим махнул рукой. — Ты еще мелочь, позже поймешь, когда повзрослеешь.

— Я не повзрослею, — еще злее ответил блондин.

— Повзрослеешь, никуда ты от меня не денешься, — спокойно возразил рыжик. — Оно, знаешь ли, не зависит от того, бьется у тебя сердце или нет, или от количества лет, прожитых в стареющем с каждым днем теле. Взрослость — она в голове, — Вадим постучал пальцем по виску.

Дайкокку хмыкнул.

— Ты мудрый.

Кофуку обернулась, отпуская совсем выбившуюся из сил в борьбе с богиней Хиёри. И улыбка ее отчего-то Вадиму не понравилась.

— Вы с ним будьте поосторожнее, — звонким голосочком сказала она. — Честно говоря, Ятусик убивал шинки прежде.

Хиёри и Юкине изобразили драматическую паузу, впечатлившись. Вадим непочтительно хмыкнул, сбивая настроение.

— Ну, наверняка, это было очень-очень давно, — тоном бывалого рассказчика. — Когда по земле еще ходили молодые боги, которые брались за выполнение любого желания, включая пожелание лютой мучительной смерти соседскому сёгуну, который увел чужих крестьян в рабство. Так что, он не только шинки, но и богов с людьми убивал. А что? Полезный навык. Вон как секки уверенно машет.

Хиёри пораженно таращила на Вадима карие глазищи. Дайкокку с истинно азиатской невозмутимостью продолжал пить чай. Кофуку протянула: «А ты мудрый». Юкине икнул.

День клонился к закату, и Хиёри собралась домой, а вместе с ней и орудия. Ято все еще не показывался на глаза Куро после своей фразы про детей. Вадим подозревал, что он находится неподалеку.

— Наконец-то, — мрачно сказал Ято, рассматривая Хиёри, наклонив голову набок. — Долго же вы. О чем говорили?

Он сидел на закрытой крышке мусорного бака в типичной позе гопника, однако впечатления дворовой шпаны не производил. Не бывает у гопоты такой небрежно прямой спины и легких, на первый взгляд ленивых, движений. Он был скорее похож на облезлого кота: худого, голодного и крайне независимого. Но гордого вкрай.

— Ято! — глаза девочки были ошалелые. — И-извини. Да так, ни о чем конкретном…

Ято соскользнул к ней мягким гибким движением и опустил руку на плечо. Склонив голову к самому ее уху, он что-то прошептал. Хиёри вздрогнула и оглянулась на него. Испуга в ней уже не было — была растерянность.

— Эй, — окликнул Юкине своего бога. — Темнеет уже, нам пора. Нужно поторапливаться.

— Решил соблюдать комендантский час, хороший ребенок? — насмешливо хмыкнул Ято, отворачиваясь от Хиёри и засовывая руки в карманы куртки.

Юкине настороженно следил за его приближением.

— Что это ты имеешь в виду? На что ты намекаешь?!

— Самому интересно, — протянул Ято и повернул голову, уставившись на заходящее солнце широко распахнутыми глазами.

Вадим рассеянно заметил, что зрачки у него совсем не сузились.

— Какой красивый закат. Алый… — мечтательно вздохнул Ято. — Юкине, тебе нравятся закаты?

— Ненавижу.

— И правильно, ведь потом приходит темнота. Закат — это граница между днем и ночью. Существа из мира живых боятся темноты и прячутся, существа из мира мертвых выскальзывают в сумрак и правят в нем. В прошлом люди верили, что в это время можно встретить призраков.

Юкине явно было не по себе от этой речи. Словно иллюстрируя слова бога, налетел холодный ветер, забираясь под куртку и в воротник. Вадим накинул капюшон. Ято изучающе смотрел на свое священное орудие, будто примериваясь.

— Это время бедствий, — закончил он.

Потом Вадим так и не смог вспомнить момент удара. Просто Ято в какой-то момент лениво повернул голову, а в следующий Вадим полетел в сторону от сильного толчка, оглушенный звонким щелчком и свистом у самого уха. Сгруппироваться он не успел и, будь живым, непременно разбил бы себе локти с копчиком.

Юкине неловко завозился на асфальте и поднял голову, потирая лоб. Бог не церемонился, мальчишка впечатался лицом в асфальт.

— Что за?..

— Вот блин! Накаркал, — Ято с досадой цокнул языком. — Мы встретили действительно ужасную женщину.

Он весь подобрался, напрягся. На губах заиграла усмешка. Вадим проследил за его взглядом и нервно захихикал. На светофорном столбе стоял лев, а на нем, гордо выпятив аппетитную, едва прикрытую черным лифчиком грудь, восседала знакомая блондинка.

— Вот ты и попался, бог погибели… — загробным голосом поздоровалась она.

Смотрела она из-под своей фуражки на Ято так, что сразу стало ясно — их сейчас будут убивать.

— Бишамон.

Ято в качестве приветствия поправил воротник. Лоб у него покрылся испариной. Ему явно стало не по себе.

— Бишамон?!

Судя по лицу Юкине, он представлял себе богиню войны совсем иначе. Вадим его понимал. В первую встречу его тоже деморализовали эти бесконечно длинные ноги в босфортах и экстремальное мини.

— Сильнейшее божество-воитель, которого я знаю.

— Разве вы не на одной стороне?

— Однажды у нас с ней возникли некоторые разногласия. С тех пор она охотится за моей головой.

Беспечный тон Юкине не обманул. Он отшатнулся и перепугано захлопал глазами.

— Тогда… Тогда я могу просто отойти в сторонку. Это ведь ваши разборки?