Немного о главном

Алена взяла телефон, повертела его в руках и, дождавшись пока звонки закончились, положила его назад на стол.

Мать с нескрываемым удивлением смотрела на дочь.

7

Машина Виталия Андреевича после долгих мытарств по осенним московским пробкам, наконец, подкатила к одному из самых дорогих ресторанов ближайшего Подмосковья.

Было уже как раз обеденное время. Несмотря на то, что, казалось бы, совсем недавно было еще утро, холодное осеннее солнце уже неотвратимо клонилось в сторону горизонта.

«Что здесь Орудовцы делают? – про себя проворчал Виталий Андреевич, увидев на въезде целых два новеньких автомобиля дорожной полиции, – Опять какой-нибудь месячник?»

Он также отметил несколько крепких ребят на парковке и непосредственно у въезда в ресторан. Чуть поодаль, стояло большое количество дорогих и очень дорогих авто, в большинстве из которых сидели напыщенные водители в ожидании своих начальствующих седоков.

Машина подъехала прямо ко входу и Виталий Андреевич, не надевая пальто, выскочил из нее и быстро забежал на крыльцо ресторана. Стоявший прямо на крыльце охранник проводил его испытующим взглядом.

При входе в ресторан, рядом со стойкой, по обыкновению располагалась очаровательная блондинка, приветствовавшая посетителей. В этот час вместо нее на этом месте стоял высокий молодой человек в черном костюме и руками, скрещенными перед собой. Он сделал шаг навстречу Виталию Андреевичу.

– Прошу Вас за мной – сухо, но довольно учтиво произнес молодой человек и пошел вглубь зала, показывая Виталию Андреевичу дорогу.

Виталий Андреевич обратил внимание на то, в зале сегодня, вопреки обыкновению, было немноголюдно. Ресторан был заполнен не больше, чем наполовину. Хотя по количеству машин за окнами можно было предположить обратное.

В основном, были заняты столики, стоявшие вдоль стен, а также в больших нишах в углах зала. Виталия Андреевича удивила какая-то непривычная для этого времени тишина, стоявшая в ресторане. Могло сложиться ощущение, что посетители больше заботились о быстром и молчаливом поглощении заказанных блюд, чем об общении друг с другом. Или, например, что люди, сидевшие за одним столом, были чужими друг другу, лишь волею странного случая оказавшись рядом, а, поэтому не имея ни желания, ни повода для разговоров.

Однако, на самом же деле, внимательно присмотревшись, можно было отметить одну общую для всех посетителей деталь. Практически ни на одном столе не было ни привычных блюд, ни бутылок с алкогольными напитками. Кроме, разве что, бутылок с водой.

И ни одной женщины! Посетители ресторана были сплошь мужского пола. Все это смутно напоминало трапезу в отдаленном мужском монастыре в день самого строгого поста.

Когда Виталий Андреевич прошел через весь зал, охранник открыл перед ним малозаметную дверь и показал, что тот может войти.

Виталий Андреевич проскользнул внутрь сквозь придерживаемую дверь и очутился в отдельном кабинете с огромными панорамными окнами, за которыми открывался живописный вид на пруд с мостками и небольшой лесок неподалеку. Посередине кабинета довольно большой площади стоял широкий стол, уставленный всевозможными закусками и напитками. В кабинете играла тихая музыка, проистекающая из скрытых динамиков.

За столом сидел всего один человек. Среднего роста, в хорошем дорогом, очень дорогом, костюме, не говоря уже о галстуке и часах. Стоимость последних приближалась к стоимости автомобиля, на котором приехал его гость, а, может, и превосходила ее. Высокий лоб с крупными залысинами выдавал в нем человека недюжинного ума и столь же значительного характера. Красивая седина обрамляла виски, придавая его внешности благородства и величия.

Человек сидел спиной к двери и, не притрагиваясь ни к чему, стоявшему на столе, с неподдельным интересом и неотрывно наблюдал за красотой простой Подмосковной природы за огромным окном. Он глубокомысленно вглядывался в открытую перед ним перспективу, словно на широком экране кинотеатра, и, казалось, ничто сейчас не могло оторвать его от миросозерцания. Глубокое единение с родной природой было поистине эпическим! В этот момент с него нужно было писать картину с проникновенным патриотическим смыслом.

Виталий Андреевич замер в нерешительности, опасаясь нарушить идиллию.

– А бывали годы, когда в эти дни уже все было в снегу, – в глубокой задумчивости произнес человек, и трудно было понять, к кому была обращена эта поистине философская сентенция.

– Все меняется, – добавил он, – Как все меняется! А? Как думаешь, Виталик?

Он обернулся через плечо, и слегка наклонив голову, чуть искоса смерил взглядом вошедшего.

– Проходи, не стой в дверях. Чего ты там жмешься? Проходи, садись.

Виталий Андреевич суетливо подскочил к столу.

– Здравствуйте, Феликс Велиорович, – подобострастно приветствовал он хозяина кабинета.

– Да, ладно тебе, давай без церемоний, – вместо приветствия сказал человек, – Есть будешь?

– Да, я не очень…– замялся Виталий Андреевич

– Ну, как знаешь. Тогда давай пройдемся немного. Разговор будет серьезный.

– Где пройдемся? – опешил Виталий Андреевич.