Немного о потерянном времени (СИ)

Пожру хоть. С утра-то только кофе выпил.

Пока стоял на светофоре, Марья прислала вотсапину.

Маша-школа: Ты когда вернешься? Мы пирогов напекли, по диванам попрыгали, уток в ванной попускали, загадки отгадали, литературное чтение и математику сделали.

Рус: Еду, буду через полчаса где-то.

МШ: Если мы домой поедем, ничего? Дочь как-то разошлась и Нику уже вредит.

Рус: Конечно. Спасибо. Я скоро.

Написал Никитосу, что вот-прям-сейчас буду, пусть после гостей слегка порядок наведет и ставит чай. Или какао варит.

А когда припарковался, отчетливо понял, что домой мне сейчас нельзя. Я в таком дерьме, что Ника просто напугаю.

Зубы сцепил по дороге так, что замкнуло, кажись. Морда перекошенная, в стекле виден безумный блеск глаз. И ужас. Ужас в них.

Надо переждать. Перетерпеть просто.

Сидел в вечерней темноте у сухого фонтана в углу нашего ЖК, глядел в засвеченное небо и думал, какой я придурок.

Дебил.

Неудачник.

Лада пропала, а до этого пострадала.

Не защитил. Напугал. Упустил.

Работы нет. Инвалид.

Обуза для родителей, у которых и так жизнь не сахар.

Что за дерьмо кругом, бл*?

И надо ли в нем пытаться плыть?

Или ну его нах*?

Глава 43

Влад

Вечер, проведённый без жены в осточертевшей уже давно палате, показался ещё более унылым, чем был на самом деле. Нет, дражайшая половина предупредила, что задерживается и сегодня увидеться никак не получится. И понятно, что утомилась она сидеть в больничных стенах рядом со страдальцем, который еще и с претензиями.

И да, охрану я ей организовал, спасибо сыну старшему, что обратил внимание, а то башка моя не в ту степь чего-то думала.

Упустил.

Прокол мой.

Очередной.

Не на том сосредоточены мыслительные мощности.

Понятно все с моей драгоценной, но неприятно.

А под утро приходил дражайший доктор, и что-то снова его затянуло поговорить про семейную жизнь. Мою, бл*.

— Жена у тебя, профессор, суровая дама. И мужик рядом с ней соответствующий должен быть. Ты как, тянешь?

Впервые не возникло сомнений, но на мысли натолкнуло. Разные.

Я уверен, что достоин, что справляюсь, что заслужил.

Но вот ситуацию, когда моя любимая женщина страдает из-за моей глупости и нерешительности, надо срочно исправлять.

— Мы были счастливы столько лет, а теперь еще счастливее станем, — протянул голосом кота Матроскина, зараза.

Куда меня опять занесло? В какие дебри?

— Ты на пенсию, что ли, собрался? Так вроде тебе еще рано? — смотрит на меня с подозрением лечащий.

А я уже весь в планах и радужных перспективах.

Кажется, у Айки была такая лошадь — не с розовой гривой, а с разноцветной. Как-то они ее у нас забыли, Ник нашел и обстриг до состояния ирокеза. И гриву, и хвост. Вою было.

Лейла орала громче всех. Правда, за закрытыми дверями. Но Марго ей так для успокоения ничего и не накапала. Зря старалась Шахерезада, мой ангел бдит.

А, да, к чему все это?

Я же с планами определился. Впервые за последние тридцать лет они не включают в себя обязательное публичное унижение и посрамление моих родителей. Впрочем, их неземную любовь ко мне они тоже не включают. Такие вот несвойственные мне планы.

— Нет, я собрался наплевать на традиционные кровные семейные ценности.

Видимо, что-то не то сказал, потому как до этого свободно развалившийся на стуле доктор как-то весь подобрался:

— Что там тебе сегодня ребята вкатили для такого эффекта?

— Это я, наконец, дошел до понимания истинного смысла жизни.

— Хрена себе, перестарались, — док поднялся, обошел меня вокруг, поглядел карту. — Ты тут смысл этот изложи кратенько, надиктуй куда-нибудь. А я пойду, на посту назначения проверю. Не должно вроде такого быть. Как-то мощно тебя унесло.

Зрачки посмотрел, температуру померил и исчез.

А я, похоже, задремал.

Потому как в себя пришел от знакомого рыка:

— Ланс, подъем! Рота на задание!

Бл*, Степашка, сука.

Огляделся. День-деньской давно.

Один вопрос только:

— Где?

Степан повел могучими плечами:

— Круглый стол сегодня ведет. Еще часа три никуда не денется. Вот тебе прямая трансляция, — и выдал мне смартфон, на экране которого дорогая и, как всегда на работе, элегантная супруга внимательно слушала какого-то отчаянно краснеющего бедолагу.

Занято мое сокровище. Значит, можно сейчас определиться с планами, наметить ближайшие цели и точки перехода.

Пока я соображал, как бы утрясти все побыстрее и попроще, «брат по оружию» выпил пару чашек кофе и заскучал:

— Ты чего валяешься здесь до сих пор?

— Вот сейчас готовлю план нашей эвакуации. Еще сегодня, максимум завтра мы тут, а потом проводишь в аэропорт — и свободен. И от меня, и от всех этих долгов чести.

Степа мотает головой в явном отрицании. Странно.

— Брось, Ланселот. Не равноценно это: за красоткой побродить пару недель скрытно, и то, что ты меня на себе из-под обстрела вынес, да раненого волок двадцать километров до хирурга.

— Про красотку не спорю, но ты не прав — ты мне самое дорогое сохранил. Так что в расчете. Извини, что внезапно, просто…

— Форс-мажор, Влад, твое второе имя, ёпс, — ржет, зараза.