– Это моя связь с тобой. Я могу поговорить с тобой. Я могу быть честным. – Он понижает голос, поэтому следующая часть получается хриплой и сексуальной. – И секс. Твой поцелуй. Твоя кожа. Твой рот. – Он качает головой.
– Это какая-то игра? – Мой голос начинает повышаться, в моей крови кипит гнев. Как он может сидеть и говорить мне эти вещи, когда я знаю то, что знаю? – Посмотреть скольких подружек Брайана ты сможешь трахнуть?
Он гримасничает, и даже с искаженными чертами он всё ещё самый красивый человек, которого я когда-либо видела.
– Нет, – говорит он сквозь стиснутые зубы. – То, что случилось с Кендрой ... это было не намеренно. Я уже расплатился, чтобы загладить свою вину перед ним, но я всё ещё чувствую себя дерьмово. – Он отрывает взгляд от окна. – Я не бегаю за женщинами Брайана. Я бы сказал, что все, скорее, наоборот. Это не то, что ты думаешь.
– Тогда что же? – Сейчас я кричу, и мне все равно. Я зла. Как он посмел приехать к дому моих родителей в Фениксе, чтобы раздражать меня?
– Я не могу перестать думать о той ночи. О тебе. – Его голос настолько полон искренности, что трудно не поверить его словам. У него перехватывает дыхание, изменяется тон в двух последних словах: О тебе. Его боль ощутима, но я слишком зла, слишком загорелась, чтобы сосредоточиться на ней.
– И ты думаешь, что запереться со мной в машине на пять часов что-то изменит?
Он смеётся.
– Нет, но это может помочь мне разобраться с дерьмом в моей голове.
– Брайан сказал мне, что ты заставляешь женщин думать, что у вас что-то большее, чем просто перепих, но на самом деле это не так.
Он вздрагивает от упоминания имени своего брата, выходящего из моего рта.
– Брайан ни черта не знает обо мне.
Я поднимаю бровь и понижаю голос.
– Он рассказал мне, как ты говоришь женщинам, что собираешься написать о них песни.
Он выдыхает.
– Я никогда не говорил об этом женщине. Ни разу.
– Ты сказал это мне.
Он качает головой.
– Нет, я этого не делал. Писал ли я песни об отношениях? Конечно. Но я никогда умышленно не говорил женщине, что я напишу о ней песню. Я никогда не хотел говорить женщине такие фразы, относящиеся к чему-то настолько близкому, как моя карьера. В ту ночь, когда я был с тобой, я записал несколько слов. Я не говорил, что напишу тебе песню.
Мои щеки начинают гореть.
– Ой. Я ... э-э ...
Он смотрит в окно.
– И всё же я это сделал. – Он поворачивается ко мне. – В смысле, написал песню о тебе. И я сыграл ее импровизацию на публике, она была невероятно хорошо принята.
– Ты сыграл ее импровизацию на публике? Где?
– Я сорвал концерт и выбрал несколько строчек из нее, в качестве эксперимента. Толпа сошла с ума. Стив показал мне статью на следующий день, что кто-то написал о том, как это ...
Он прерывает себя и вытаскивает свой телефон. Он нажимает клавиши в течение нескольких секунд, а затем передает его мне. Я читаю заголовок.
– Любовь? – говорю я, читая заголовок.
Он пожимает плечами.
– Согласно статье.
– А как насчёт тебя?
– Я почти не знаю тебя. – Он снова смотрит в окно.
Я киваю. Он прав. Даже спрашивать смешно с моей стороны.
– И вот почему я не понимаю этих чертовых чувств. – Он говорит это так тихо, что я почти пропускаю это. Я притворяюсь, что не слышу его, словно читаю статью.
Потому что, если я позволю себе прислушаться к этим словам - его признанию о запутанных чувствах ко мне, которые немного походят на любовь, я не уверена, что смогу верить резким словам Брайана о том, как Марк относится к женщинам.
Когда я смотрю в телефон Марка, делая вид, что читаю статью, некоторые слова на экране начинают осмысливаться. Это знакомые слова, которые остались со мной, запечатлелись в моём сердце, так же, как и многие песни Вейла, но личные и уникальные по-своему.
Я помню, как Марк набирал эти слова в своём телефоне, когда мы ехали в задней части его Юкона, направляясь к нему. Когда мои глаза сосредотачиваются на этих четырёх маленьких словах, я прочитываю всю статью.
Я перестаю читать, чтобы сказать:
– Я была на этом шоу.
– Была?
Я киваю.
– Мы ушли раньше.
– Хотелось бы, чтобы ты осталась тогда.