Немного правды о мужчинах, или У меня есть я и мы справимся

– Макс, думаю, это конец.

Макс кинул пустую банку из-под пива на пол, рукой задавил таракана, который пробежал по моему лицу, и, как ребёнок, заплакал.

– Машка, ты уверена?

– Да.

– Как же так… Я не хочу без тебя…

– Иди к негритянке за большим чёрным мусорным мешком.

– Какого хрена я пойду, ты ещё жива. Машка, а тебя на самом деле всегда любил и люблю. Честно, ещё со школы. Только ты отличница была, а я шалопай… Ты не злись, что я дам тебе умереть и не вызову «скорую». Мне проще тебя потерять и знать, что ты умерла. Я не могу жить и знать, что ты сделала от меня ноги, будешь жить с кем-то другим в своей жизни, без меня…

Макс сидел рядом со мной на коленях и плакал, как ребёнок. Периодически сгонял с моего окровавленного лица тараканов. Когда его слёзы капали на меня, я отворачивалась, как могла.

Мне это было крайне неприятно. Гораздо неприятнее, чем по лицу бегали чересчур большие чёрные тараканы. Я лежала и чувствовала живой и осознанный страх.

– А хочешь, я пойду и где-нибудь цветы раздобуду? Ну, приволоку букет, чтобы тебе приятно было и глаз радовало.

– Венок? Сейчас ритуальные услуги закрыты. Ночь на дворе.

– Дура ты, Машка. Я же сказал, цветы.

– Не хочу. На чёрта мне твои цветы? Мне от них легче не станет. Я чувствую запах сирени…

– Ты что, с ума сошла, какая сирень? Тут воняет плесенью и тухлятиной. Меня реально наизнанку выворачивает.

– Нет, тут пахнет сиренью… Какие-то воспоминания накрывают… Знаешь, это воспоминания счастья, и у них запах сирени.

Макс наклонился ко мне ближе, стал нюхать мои волосы и целовать мою шею.

– Прекрати. Не прикасайся ко мне.

– Скажи, ты спала с тем хмырём, который тебя привёз?

– Да…

Лицо Макса застыло в злобной гримасе. Он сначала хотел ударить меня, но потом, видимо, опомнился, подумал, что я и так на ладан дышу. Если он даже слегка ударит, уже точно может меня потерять. Макс со всей силы ударил кулаком в стену.

– Сука!!! Все вы, бабы, суки! – пронзительно прокричал он.

– А вы все козлы…

– Тебе было хорошо с ним?

– Нет.

– Я лучше?

– В постели да.

– Если бы я сейчас встретил этого ублюдка, я бы его застрелил.

– Даже не сомневаюсь.

– Я бы ему объяснил, как встречаться с чужими женщинами.

– У меня всё болит, – прошептала я, – больше не могу терпеть эту боль.

Макс сходил к негритянке, нашёл у неё какое-то обезболивающее, принёс мне, заставил выпить. Но ничего не изменилось. Мне по-прежнему было чудовищно больно и необъяснимо страшно.

– Знаешь, самое обидное, если я сейчас умру, то никогда не увижу своих детей, – глухо произнесла я, обливаясь слезами. – Ни Вовочку, ни Дашеньку. Они, наверное, уже подросли.

– Если даже останешься жить, всё равно их никогда не увидишь, даже на пару минут. Тебе мужик твой не даст.

– Хотя бы издалека на них посмотреть. Хотя издалека не получится. Я не смогу. Всё равно к ним побегу, чтобы обнять.

– Машка, включи мозги. Детей твоих тебе никто не даст ни увидеть, ни обнять. Эта глава из твоей жизни уже вычеркнута. Попрощайся с ней. Если выживешь, мы с тобой денег сколотим, дом на побережье купим и новых детей нарожаем. Начнём всё с чистого листа.

– От кого рожать, от тебя?

– Лучше от меня, чем от твоего дебила олигарха. Я хоть никогда их не заберу и претендовать на них не буду.

Увидев, что я начала задыхаться, Макс взял меня на руки и поднёс к открытому окну.

– Тут просто душняк капитальный. Кондишена нет. Дыши.

Держа меня на руках, Макс сел на подоконник. Как ни странно, он действительно плакал и даже всхлипывал, что было ему несвойственно. Видимо, мой уход в самом деле его огорчал.

– Сиренью пахнет, – прошептала я, жадно глотая воздух.

Я вдруг отчётливо увидела ту симпатичную девушку в лёгком платье, с сумочкой в руках, которую только что обрызгала дорогая машина…

– Маш, ну какой сиренью, тут помойкой разит. Какими-то отходами. Твари нечистоплотные. Не могут мусор в мусорные баки выкидывать. Кругом помойка. Если мои нервные канаты лопнут, всех на хрен перестреляю. Буду стоять у помойки и стрелять в каждого, кто выкидывает мусор прямо на асфальт. Мерзлятина.

– Нет. Кругом сирень, – произнесла я, закрыла глаза и расплылась в улыбке.

Глава 15

– Макс, по-моему, я ухожу…

– Дыши, Машка, дыши, – плакал Макс.

– Знаешь, я сожалею, что невозможно всё вернуть и исправить. Внутри дикая пустота, огромная пропасть и куча вопросов, на которые мне никогда не найти ответ. Где-то там осталось дорогое, ценное, любимое, стимулирующее к жизни. Я ведь потеряла не просто одного человека, а целую семью. Перед глазами пробегает вся жизнь, как в ленте кинофильма, который прокручивают на бешеной скорости. Я слышала, так всегда бывает у тех, кто скоро уйдёт…

Увидев, что я жадно глотаю воздух, Макс полил на меня водой из графина.

– Маша, ты только дыши. Не останавливайся. Что ты сейчас чувствуешь?

– Темно. Не вижу ничего.

– А звёзды на небе? Посмотри, они прямо над нами. В каком бы гадком месте мы с тобой ни находились, звёзды они и есть звёзды. Светят в любом районе, в любом месте, в любой стране одинаково.

– Я не вижу никаких звёзд. Темно…

– Что, совсем темно? Большая медведица прямо над нами, видишь?