Немного снега, немного любви (СИ)

— Брось, а как же улётные зимние развлечения? Очуменные природные красоты? Ну и перспективы напороться на общительного хищника в лесу…

Он ухмыльнулся и поправил горлышко свитера.

— Это всё так, конечно. Недаром люди со всех уголков мира приезжают к нам за новыми впечатлениями. Но от этого глушь не перестаёт быть глушью.

— Тебе в чай ничего не подсыпали? — осторожно спросила Дарси. — Тебя сегодня не узнать. Эй, только не говори, что восторгался Калевалой пиара ради!

Ей вдруг стало неприятно: что, если так и было? И все дифирамбы зимнему отдыху звучали лишь для запудривания мозгов наивным путешественникам. Чёрт, да она, кажется, готова встать на защиту этой дыры!

— Дарси, я здесь родился и вырос, — с едва уловимой ноткой усталости сказал Эдгар. — Эти места для меня родные. Считай, вторая кожа. Но поэтому и всё плохое, что здесь есть, я тоже знаю.

— Холод? — предположила она. Может, морозоустойчивость местных — миф?

— Я люблю холод, — он покачал головой. — И природу. Ты ведь наверняка застала вчера северное сияние. Такую красоту ни на что не променяешь.

Разговор пробудил в Дарси живое любопытство, и она, уже позабыв о неловкости, машинально придвинулась ближе.

— Да, сияние — чума. А в чём же тогда подвох?

— Как бы сказать… — Эдгар сузил глаза, которые и так еле виднелись из-за характерных нависающих век. — Тут негде развернуться.

Дарси вопросительно подняла бровь.

— Таких просторов я давно не встречала, разворачивайся, сколько влезет!

— Это опять о природе, а я скорее о жителях. Сама посуди, чем здесь можно заниматься? Как реализоваться? Я сделал максимум того, что мог: обеспечил себе возможность общаться с людьми из разных стран, да и то туристов становится всё меньше. Мы на отшибе. У нас ничего не происходит.

Ей вдруг вспомнилось, как Разрушитель крушил Пуэнте Антигуо.

— Иногда это и к лучшему. Ну, когда ничего не происходит.

— Я не так воспитан, — развёл руками Эдгар. — Моя мать уверяла, что человек способен на многое.

Дарси отправила в рот кусочек блина с вареньем — из шишек, обалдеть, они бы ещё из коры варенье сделали, — и выжидающе уставилась на собеседника. Тот молчал, и довелось намекнуть, что обсуждение прошлого её очень интересует.

— Кем она была, твоя мама?

— Ведьмой, — ответил он просто, а затем расхохотался, увидев отвисшую челюсть Дарси. — Так про неё говорили местные.

— А… а на самом деле?

— Может, она и сама в это верила, — сказал Эдгар. Дарси испытала смутное ощущение, что ему по каким-то причинам не очень приятна эта тема. — Да только ничем не отличалась от всех остальных суеверных тётушек. Предания старины, места силы, заговоры, амулеты…

— Амулеты?

— Всякие безделушки, якобы обладающие магическими свойствами, — неохотно пояснил он.

— Я знаю, что это такое, просто любопытно… Она их делала сама?

— Хочешь понять, была ли она сумасшедшей старухой, что-то шепчущей над котлом с травяным варевом? — иронично спросил Эдгар. Дарси рассмеялась, но тут же осеклась, когда он добавил: — В общем-то, да.

— Ты это серьёзно?

— Ну, не сразу, конечно, но чем дальше, тем больше её затягивала вся эта мистическая чушь. Она сновала по лесу, хотела отыскать источник магии. Даже уверяла, что обнаружила сейд — это такой камень, который…

— Я в курсе, — взволнованно вклинилась Дарси. — Я… читала об этом.

Эдгар не без удивления взглянул на неё.

— Я мог бы устроить из этого всего приманку для приезжих, такие штуки всегда отлично работают. Но я наелся этого бреда сполна.

Теперь у неё не осталось сомнений, что за воспоминаниями крылась недобрая история, и Дарси больше ни о чём не спрашивала, надеясь, что Эдгар сам поделится с ней.

— Из сейда мать тоже понаделала амулетов, — мрачно продолжил он. — Распихала их везде, где могла, по всем углам, по всем карманам. Всё твердила, что они отгоняют злых духов. Это не помешало ей в один прекрасный день уйти в лес… и не вернуться.

Вот как. Выходит, мать Эдгара пропала без вести. Дарси растерянно смотрела на него, не зная, как прокомментировать рассказ. Это тягостное чувство знакомо любому, кому доводилось услышать о чьей-либо трагедии. Равнодушие и формальные сожаления здесь неуместны, уверения, что всё будет хорошо — тем более. Ничего хорошего, плохое уже случилось, и этого не изменить. Если же промолчишь — прослывёшь бесчувственным бревном.

— А что твой отец? — выдала Дарси.

— Я не помню его. Он ушёл от нас, когда я был ребёнком.

Эпик фейл, мисс Льюис. Вместо того чтобы придумать слова поддержки, наступила на ещё одну больную мозоль. Дарси вдохнула побольше воздуха — вдруг он сам собой трансформируется в мудрую утешающую фразу, — но Эдгар избавил её от мучений.

— Всё уже в прошлом, — сказал он так, будто это ему сейчас надлежало выступать в роли утешителя. — Я стараюсь не ворошить воспоминания. Всё же лучше жить настоящим днём.

Отличный шанс уйти от щекотливой темы, но вот засада — Дарси не могла использовать эту возможность. Ей нужно выведать побольше про сейд, если разговор принял такой оборот.

— Выходит, ты совсем-совсем не веришь в потусторонние силы?