Немного света твоего

— Нет. Заказ и оплату проводил через интернет по липовым паспортным данным. Я проверил — таких людей не существует. А диск передавал при личной встрече в условленном месте. Причём в разных точках города. Мы разослали фоторобот и ориентировки во все курьерские службы и почтовые отделения Москвы. Если он где-нибудь снова объявится — нам сразу сообщат.

Подворные обходы пока тоже ничего не дали. Дом Ремезовых самый обычный — камеры там нет, консьерж ночью не дежурит. Конверт с бабочкой мог принести кто угодно, жильцы ничего подозрительного не видели. В подъезде Файлей камера имеется. Я просмотрел записи — конверт принёс мальчик лет двенадцати. Жильцы его не узнали, но поиски ведутся. На этом пока всё.

ФАС скривился, недовольный полученной информацией.

— Что по автомобилю?

— Сейчас пробиваем всех владельцев таких машин. В Москве и московской области их семнадцать.

— Потенциального ухажёра, отправившего эсэмэску нашёл?

— Конечно, десятиклассник Марк Телегин, — ответил Денис как можно безразличнее. — Только сам он ничего не отправлял. Вся школа знала, что Нина к нему неравнодушна, этим и воспользовался похититель. А ещё тем, что парня привозили на коричневом BMW. Думаю, поэтому Нина так легко согласилась сесть в машину с незнакомым человеком — она её узнала.

— А номера?

— Могла не обратить внимания.

— А где был Марк в момент похищения?

— В школе. Автомобиль стоял в гараже личного водителя его деда — Макса Вавилова, между прочим. Сам водитель в это время находился на приёме у стоматолога, а Вавилов — в Новгородской области на открытии своего нового завода. Я всё проверил.

Соснов нахмурился: только таких громких фамилий ему не хватало для большей шумихи. И так дело — полное дерьмо!

— Номер телефона определили?

Денис вздохнул. Здесь тоже ничего обнадёживающего не предвиделось.

— Да, симкарта зарегистрирована на некоего Кирилла Фадеева — студента политеха. Мы пробили парня по базе. Нашли его заявление двухмесячной давности о краже сумки, где находились паспорт, телефон, документы, спортивная одежда и кошелёк с тремя тысячами рублей.

— Ты с ним разговаривал?

— Пока нет. Вызвал на всякий случай, завтра побеседуем. Но не думаю, что в этом есть необходимость. Похитителя нашли почти сразу — это местный пьянчуга, не вылезает из вытрезвителей. Тащит всё, что под руку подвернётся. Говорит, содержимое сумки сразу продал, а кому, естественно, не помнит.

— Чёрт! — ФАС в сердцах стукнул кулаком по столу и резко констатировал: — Хреново! На меня наседает начальство и журналисты, а я не знаю, что им сказать! Отпечатки с последних дисков проверили?

— Те, что присылали Ремезовым, отработали. Они чисты. Там только «пальчики» родителей.

— Я спрашивал про те, что получил Файль!

— Пока не проверяли, но ведь раньше…

— Не важно, что было раньше! — сердито отрезал ФАС. — Он мог ошибиться и оставить след! Все ошибаются, немедленно отдай экспертам! У Радищева был? Что он говорит?

Громов слегка растерялся от такого натиска.

— Радищев… я ему отправил материалы дела и некоторые записи, но он слишком занят. На следующей неделе, возможно, сможет принять.

Насчёт последнего Громов слукавил. При желании он мог бы найти способ встретиться с психологом-криминалистом Иваном Радищевым быстрее, но такого желания у него не возникало ни разу за последние девятнадцать лет. Ведь это всё равно, что совершить экскурс в неприятное прошлое, где он снова был бы напуганным, замкнувшимся в себе десятилетним мальчишкой, освобождённым полицией из ада пятидневного плена, а Радищев, к которому его непонятно зачем тогда привезли, — главным свидетелем его слабости и унижения. Следователю порой казалось, что психолог до сих пор видит в нём пациента, и каждый раз при встрече мысленно ставит диагноз.

Не слушая его маловразумительных объяснений, ФАС набрал номер по мобильному, перебросился с собеседником парой фраз и безапелляционно заявил:

— Завтра в десять он будет тебя ждать. И чтоб без опозданий! К нему, знаешь, какая очередь!

* * *

Сентябрьский вечер был холодным и неуютным, дул резкий пронизывающий ветер, по темнеющему полотну неба широко разлилась алая кровь заката. В окнах многоэтажек уже загорался свет, но на улицах ещё было шумно и многолюдно.

Громов курил на пороге подъезда, не торопясь заходить домой. Всё равно там, кроме груды не до конца просмотренных дисков ничего не ждало. Хотя посмотреть злоключения Нины Файль полностью всё же придётся в свете неизбежной встречи с Радищевым, чтоб ему пусто было!

— Здравствуйте, Денис Владиленович! — знакомый, неизменно радостный голос вывел из задумчивости и вызвал прилив раздражения. Видимо, вчерашняя профилактическая беседа не пошла впрок.

Он неохотно обернулся. Улыбка рыжей соседки-зануды была такой же сияющей, как обычно, а в руках на этот раз обнаружилась большая пластмассовая чашка, прикрытая сверху белым кухонным полотенцем. Она благоухала чем-то столь аппетитным, что у голодного следователя невольно заурчало в желудке. Девчонка, услышав звук, улыбнулась ещё шире и предложила:

— Хотите пирожков?