Немного времени для синицы (СИ)

— А Пат — ничего. Он каждый день приходит ко мне домой, сидит на кухне с Марико. А я не хочу с ним разговаривать. Закрываю дверь перед его носом. Не отвечаю на его вопросы. Он беспокоится, но мне плевать. Я ничего не выдерживаю. Ничего. Следствие я завалил. Пата объявят маньяком. Ему уже недолго осталось ходить по улицам свободно. Все улики против него.

Айви задумалась.

— Скоро двадцать пятое апреля.

— Ага, — мрачно согласился я.

— Ты из-за этого так переживаешь?

— Может быть, — туманно ответил я.

— Боишься узнать, что в том письме?

— И это тоже. Но я уже не хочу знать, — я убрал ее руку и встал, — Пропади оно всё пропадом.

Айви осталась сидеть, посмотрела на меня снизу вверх.

— Он жив, Марек, — вдруг сказала она.

В грудь бахнули: один точный удар кулаком. И всё побелело.

— Нет. Не надо так шутить.

— Я не шучу, — Айви спрятала взгляд, — Он улетел через Космопорт, не знаю куда точно.

Я отступил на шаг.

— Мы нашли его труп, Айви, — сказал я медленно, — Мы сожгли его тело в крематории. Татуировка на пальце, Айви.

Айви ничего не ответила.

— Айви, он мертв.

— Он нашел парня, которому сделал такую же татуировку, и столкнул того парня в канал.

— Нет, — я всё еще не верил, — Нет. Этого не может быть.

— Может.

— Если он жив, то почему он сделал так?.. — начал я с другого конца, — Почему он бросил нас всех?

Айви тоже встала и принялась отряхиваться.

— Наверное, по той же причине, по какой тебя сейчас мучит экзистенциальный кризис.

— А подробнее?

— Всё — в письме.

— Айви, — позвал я, понизив голос, — Почему вы все знали, один я ничего не знал?..

Айви повернулась, чтоб уходить, но остановилась. Ее понурые плечи выражали вину и боль:

— Долгая и тяжелая история. Спроси у Пата. Он расскажет лучше, чем я.

— Ты так думаешь?

Айви показала неопределенную печальную улыбку:

— В конце концов, он в этом замешан.

— Он, ты, Летиция?

— Да, Марек, да.

Она открыла дверь церкви, чтобы уйти, но я снова ее окликнул:

— Айви, почему он меня бросил?

Она долго молчала. Затем тихо ответила:

— Потому что именно тебя он любил больше всех.

***

Далее я поехал домой. Чувствуя себя роботом со стеклянными деталями, мучительно хрупким, я постарался тихо дойти до комнаты с намерением отключиться, чтоб переварить новость. Бабку удар хватит. Деда… Тоже, наверное.

Как он, блин, мог. Как. Он. Мог.

Как-то да смог. Просто сделал, оставив меня и всю оставшуюся семью в таком раздрае, который специально даже не придумаешь.

Какого черта, Дерек.

А чертов Пат, как обычно, сидел на кухне и пил бабкин кофе в одиночестве. Я зашел, постоял, держась за косяк: меня хорошо пошатывало. Посмотрел на Пата — сидит как у себя дома.

— Пат, — позвал я.

Он обернулся, поднял бровь:

— О, голос прорезался. Явление Христа народу.

Кстати, о Христе.

— Нам надо поговорить.

Пат поднялся, взял в руки кружку с кофе, улыбнулся:

— Внезапно.

— Пойдем ко мне, — сказал я.

Пат быстро проскользнул мимо. Я ощутил этот его сводящий с ума запах шоколадной стружки. Интересно, его кожа сладкая на вкус?..

Я вышел вслед за Патом, отставая от него на пару шагов. Он такой быстрый, скачет по лестнице козлом. Обозленным козлом. Мягко говоря, обозленным козлом.

Черт, говоришь. Христос и черт, привет. Добро пожаловать в мою идиотскую жизнь.

Пат стоял, привалившись к стене, и отхлебывал кофе. Я подошел к двери своей комнаты и открыл ее ключом — нечего кому попало копаться в моих вещах.

— Заходи.

Пат зашел и сразу залез с ногами на мою кровать. А у меня сил даже на возмущение не было.

Я уселся напротив Пата, на пол.

— Айви мне сказала, что Дерек жив, — начал я.

Пат ничего не ответил.

— Это правда?

В ответ — опять тишина.

— Пат?

— Ты только об этом хотел поговорить? — подал он наконец голос.

— В общем-то, да, — не стал я кривить душой.

Пат нагнулся, чтоб поставить кружку на пол. Помолчали.

— Эгоистичная ты свинья, Марек.

Я молчал, наклонив голову, спрятав лицо, суть, душу. Стыд.

— Что за бред ты нес про любовь? — допытывался Пат, — Или твоя любовь — однодневка?

— Нет, — сказал я.

— Тогда что происходит?

— Я и сам не понимаю.

— Марек, — Пат наклонился ко мне, хотел посмотреть мне в глаза, но я не дал ему это сделать, отвернувшись.

Херовый разговор у нас выходит. Лучше б он и не начинался. Но теперь уже поздно.

Я подумал и решил.

Резко встал и опрокинул Пата на кровать, успев словить испуганное выражение на его лице.

— Ты меня боишься, — произнес я.

— Немного, — согласился Пат, сглотнув слюну.

— Ты думаешь, я могу тебя убить.

— Покалечить-то точно можешь. Уже успел продемонстрировать.

Я провел рукой по его шее, нашел точку пульса, легонько нажал на нее, погладил. Залез пальцами под рубашку. Наклонился и лизнул. Не сладкая, но всё равно приятно. Горячий, какой же горячий. У него там внутри жаровня, что ли.

— У тебя угли под кожей, — сказал я.

Пат издал смешок.

Он хотел и меня в ответ коснуться, но боялся. Я видел по его глазам, что он очень меня боялся.

— Пат, я не смогу ничего сделать, если ты будешь меня бояться.

— Извини, ничего не могу поделать, — он быстро поднялся, оттолкнув мою руку. Уселся, согнув спину. Уткнул лицо в ладонь. Наверное, ему было нехорошо.