Немой набат. Книга третья

Но без самооглядки, открыто, положа руку на сердце, как на исповеди, говорить нельзя. В карете четверней не подъедешь, покровы нужны. Глубокий маневр задуман.

Как все сложится?

Они сели в глубокие, на «аглицкий» манер, удобные каминные кресла перед ворковавшим, весело порхавшим по сухим полешкам огоньком, жару почти не дававшим. Его тепло и не требовалось, дом отапливала газовая котельная. Красивый большой камин с кованой решеткой — для уюта и полумрака. Между креслами наборный столик с бокалами, початым коньяком.

Сперва по капельке выпили за встречу.

— Ну что, Петр Константинович, Трамп уже не пишет в Твиттер и не пляшет твист? Если с военной колокольни, чего ждать? Кстати, может, тебе итальянского Кьянти плеснуть или испанского Риоха? Для Божоле не время, а «Вдовы Клико» нет, не обессудь.

Без галстука, в сером гражданском костюме нараспашку, пошитом по его статной фигуре, Устоев выглядел элегантно и в то же время неофициально, вровень с Синягиным, облаченным в просторный домашний свитер. Тет-а-тет они уже давно общались на «ты», и генерал ответил:

— Понимаешь, Иван Максимыч, проблем немало. Но по-крупному армия сейчас в порядке. Не только технические, оперативные вопросы, но сам дух. Как бы тебе сказать... Помнишь, тридцать лет назад одному комдиву дали Героя за стрельбу танковыми болванками?

— По Белому дому?

— Так его в иные высокие кабинеты со Звездой не впускали. Сперва отцепи, потом входи. Мелочь вроде бы, а за ней — настроения, отношения. Генералитет — в рабочем режиме, не на нервах, должностной чехарды нет. Так что Трамп, Байден... Когда Капитолий громили, я не про Штаты — про Россию думал. Американцы кричат о «продвижении демократии», но обанкротились — надо же, заблокировать в Твиттере, Фейсбуке действующего президента Трампа! Вот это свобода слова! Без проблем нарушают первую поправку к Конституции! Они теперь никому не указ, пора пудовые замки повесить на «мягкую силу», через которую они у нас «двигают демократию», а на деле готовят майдан. На вашем юбилее о подрыве изнутри много говорили. Сейчас самое время с этим подрывом покончить. Чего бисер перед свиньями метать?

— Ну, ты же знаешь, есть у нас желающие быть святее папы римского. Скажем, «Эхо» они закрыть не позволят, хотя оно устами Ходора к вооруженной борьбе призывает.

— А зачем закрывать? Отцепи его от Газпрома, пусть иностранным агентом живет, и дело с концом. Да ладно, хватит про эту муть проамериканскую, со Штатами все ясно.

Синягин кивнул, сделал перебивку:

— Кстати, ты вторую-то звезду на погонах не обмыл, зажал. Тоже мне новожалованный...

— Не до этого сейчас, Иван Максимыч. Придет время, отпразднуем. Ты свой юбилей тоже с запозданием отметил.

Но позиция генералитета его все же интересовала.

— А скажи-ка вот мне, что на Кавказе происходит? Похоже, в связи с Карабахом очень уж турки активизировались.

Устоев помолчал, потом сказал:

— Извини, придется вроде как лекцию прочесть. Наши телевизионные болталы столько напутали, что и впрямь не все людям понятно... Конечно, Россия вовремя миротворцев в Карабах ввела. Но надо отдать должное государственному мышлению Алиева. Что ему стоило пару суток с соглашением потянуть, тем более турки этого очень жаждали. За два дня Алиев весь Карабах взял бы. Как говорится, получил бы ключи от города. Почему остановился? Потому что мудрый. В Карабахе с подвоха турок могла страшная резня пойти, второй геноцид, и Алиеву не отмыться. А он свое дело сделал: Карабах — территория Азербайджана, и постепенно разберемся. Но главное — турки, без них войну не выиграть. Вот Алиев им и подписался. А теперь, когда победил, зачем ему альянс по созданию великого Турана, чем грезит Эрдоган? У Алиева своя сильная страна, где он полновластный хозяин. Россия от него ничего не требует, а турки тянут на роль «шестерки» при возрождении султаната. Сейчас-то Алиев перед ними вынужден заискивать. Но начнет аккуратненько отходить, вот увидишь. Красиво, по-восточному. Он уже на параде заявку сделал, пустив много российской техники. Зря ли соглашение на пять лет заключил? Много! Мог бы и годком обойтись. Ан нет, присутствие российских войск его устраивает, как бы противовес Турции. Умный, говорю, политик. И Путин это учел. В общем, на Кавказе мы закрепились. Откровенно говоря, ход конем сделали, турок по рукам-ногам связали. А с Азербайджаном — друзья.

Синягин слушал молча и в конце произнес только одно слово:

— Здраво!

Устоев встал, прошелся по залу, разговаривая как бы сам с собой:

— Другое, Иван Максимыч, беспокоит. За океаном вызревает доктрина «Справедливой силы», модификация рейгановского «Мир через силу». А что такое справедливость по-американски, нам с тобой хорошо известно. Скверна благочестия.

— А ты спину-то держишь! — одобрительно сказал Синягин.