Немой набат. Книга вторая

— Вообще говоря, все яснее ясного. Да, каждый топовый игрок хочет занять выгодную позицию перед транзитом власти. Но эта свалка — среди своих, по умолчанию в кровь здесь не бьют, руки-ноги не ломают. Потешные бои на ринге, когда договорняки молотят друг друга на публике, но без увечий, а после гонга обмывают гонорар за одним столом, — кофе декаф, безглютеновый хлеб, безлактозное молоко, — привычная жизнь высшей клики. Просто рябь-зыбь на политической глади, которую по заказу разгоняют примелькавшиеся по ящику неполживые комментаторы на выгуле да дешевые трепачи на окладе. Вот она, эта зыбь, — махнул рукой в сторону водохранилища, где пенились белые барашки. — Зыбь, она на отмелях, всем глаза колет... Настоящие течения — на глубинах, они взгляду недоступны. Но именно там, в потаенных глубинах власти, ныне подспудно вызревают рубиконные решения об исторических судьбах России. Там, братцы мои, не персоналии бодаются, там даже профсоюз коррупционеров тайм-аут берет, чтобы не мешать, там глобальные интересы сталкиваются.

Поднялся из-за стола, заложив руки за спину, медленно зашагал по кабинету.

— Почему, Власыч, о моем проекте СМИ молчат? Ведь пытался я вылезти с интервью, готов был платить. Но, видать, в стоп-листы засадили, не рекомендован, загрифили тему строгим штампом, изгнали из публичного пространства, даже «Независька» увильнула. И знаю, от кого команда пошла. А почему проект вообще с таким скрипом продвигался, хотя польза его очевидна? Сказывал же, как я его пробил, усилия были чрезвычайные. И почему к проекту такое внимание проявляет ФСБ, что выдает закордонный интерес? Ведь проект не секретный, наоборот, рассекречивает оборонную технологию.

Вдруг, по своему обыкновению, сделал прыжок в сторону, словно скидка у зайца, идущего под легавой. На самом-то деле обдумывал, как вести разговор дальше.

— Кстати, ФСБ считается спецслужбой, так сказать, регулярной, ей положено такими вопросами заниматься. Но вам, комрады, неизвестно, что в свое время в СССР была так называемая орденская разведка, которая замыкалась непосредственно на Сталина. Орденской ее называли потому, что самая глубокая, самая нелегальная сеть, с обычной агентурой абсолютно не связанная. Речь шла о партийной разведке, внедренной в Интернационал, — он ведь, по сути, был неким революционным международным «орденом». Та разведка занималась сугубо стратегией, потому Сталин и курировал ее лично. Сейчас такого и в помине нет... Ну, это так, для исторической эрудиции.

Помолчал, в сотый раз обдумывая ситуацию вокруг проекта. Потом вернулся к прежней мысли:

— А я, Власыч, тебе отвечу на все эти «почему?». Потому что проект очень нужен России. Нужен вдвойне. По существу, помогая росту экономики. И — как задел! Вот так достижения оборонки должны работать на гражданке. Это кое-кому не по нраву. Если за рубежом, то нормально, так и надлежит быть. Но в том-то и дело, что этих «кое-кому», кто из прозападной элиты, их и дома, в России полно. Такие экземпляры попадаются, что от них черной галицийской русофобией воняет. Вот в чем загвоздка, Власыч... Ну, я по сути все сказал. Наша элита расколота на два непримиримых лагеря: компрадорский олигархат, он, образно говоря, толчется в прихожей американского конгресса, и национальный капитал, чудаки вроде меня, которые проявляют преступное сочувствие России, бьются за настоящий, а не словесный прорыв отечественной экономики. Мы вроде бы в меньшинстве, тем более и декларативных патриотов хватает. Но, во-первых, чую, что у многих колеблющихся сработает инстинкт самосохранения и они будут с нами, а во-вторых, по русской традиции, мы не сдаемся. Вот она, Власыч, сшибка глубинных интересов. И ставка — судьба России. Потому что транзит власти — та историческая развилка, на которой предстоит цивилизационный выбор. Если престол окажется безнаследным и после Путина в Кремле поселятся атлантисты — а среди претендентов на трон у нас англоманистой публики немало, — Россия уйдет под внешнее управление. Если же возобладает альтернативная элита, мы покажем миру экономическое чудо не хуже японского. Вот она, большая игра вокруг России. Я бы сказал, игра глобального масштаба, потому что от ее исхода зависит весь расклад мировых сил. Смысл этой большой игры в принципе ясен, однако на нынешнем этапе в ней слишком велика доля неопределенности. Как ни странно, нет четкости в позиции Путина — возможно, выжидает, — а от него многое зависит. Но одна крупная неприятность уже стала фактом современной истории: народ не доверяет своей элите, подозревая ее в грядущем предательстве. А историческое время идет, часы не остановишь. День «икс» приближается, эпоха на исходе, и элитный разлом вот-вот выйдет наружу. Кстати, сегодня концепция Антонио Грамши об органической и традиционной интеллигенции срабатывает именно на глубинном уровне власти, где уже мелькают сполохи большой игры.

Сел за стол. Взял в пальцы карандаш.

— Вопросы есть, Власыч?