Немой набат. Книга вторая

— С грудничком на руках?.. — Глаза Подлевского недобро сверкнули. — Ладно, проехали. Будешь мотаться в Поворотиху каждые три дня. Задача та же, включая Короленко, двадцать четыре.

Ситуация в Поворотихе становилась для Аркадия все более захватывающей, даже затягивающей, словно омут. И в этой связи о рождении у Донцова ребенка, о приезде Веры Богодуховой он решил не докладывать ни Бобу, ни Суховею. Их это не касается, не их проблемы.

Второй сюрприз Подлевский подготовил себе сам, своими руками. К величайшему его удивлению и неудовольствию, выяснилось, что куратором охраны Синягина стал не кто иной, как бывший охранник Донцова. Такой оплошности за Аркадием еще не числилось. Теперь ясно, почему эти господа работают в связке, понятно, кто свел их. Но, сперва покручинившись, а затем крепко подумав, он нашел способ выжать сок и из этой нелепой ситуации.

Наконец настал день встречи с Винтропом, и Аркадий, назубок вызубривший свою роль, предстал перед американцем в новом качестве. Учитывая, что Боб все прекрасно знает, Подлевский очень кратко изложил свою оценку событий вокруг проекта Синягина — не Поворотихи, а именно проекта! — мягко дав понять, что сам докопался до сути дела и считает проблему гораздо более серьезной, нежели возня в этой дурацкой деревне. А потому нужны дополнительные «антигазопроводные» меры.

— Понимаете, в чем дело, Боб, о подробностях проекта я прочитал только на сайте самого Синягина. В прессе о нем молчок, и меня не покидает ощущение, что неслучайно. Надо знать нашу систему, Боб. Если каким-то образом реклама проекта не рекомендована, эта установка автоматически распространяется на все, что с ним связано. И деревенский бунт, назревающий в Поворотихе, в том числе — извините за самохвальство — благодаря моим усилиям, останется втуне. Громкого скандала не получится, а он очень нужен. Кроме того, этот Синягин явно нашпиговал Поворотиху своими людьми, там пасется начальник его охраны. Волею судеб я знаю его в лицо и лично видел в Поворотихе. Ясно, что агенты Синягина тоже готовятся ко дню «икс», чтобы пригасить протест. Нужен, очень нужен публичный скандал.

Винтроп слушал молча, не задавая вопросов, чего ждал Аркадий, а потом надолго задумался. Он отметил глубокий подход к делу, что ранее было не свойственно Подлевскому, и мгновенно принял решение по его выводам. Но теперь мысли Боба парили в иной сфере. Он тайно упивался плодами своей системной работы. Под каждую проблему, которую предстояло решать в России, Винтроп мог сформировать дееспособную ячейку из людей, нужных именно для достижения данной цели. Эти люди могли знать, а могли и не знать друг друга — речь не шла о шпионской сети, о нелегалах. Каждый из них выполнял свою задачу, и в итоге это приносило успех. Такая ячейка создана и для разрушения синягинского проекта. Ее куратор — Немченков, административный рычаг — Суховей, а конкретный исполнитель — Подлевский. Но сейчас этот Подлевский высказал здравую мысль о том, что публичный скандал тормозится стеной молчания о проекте Синягина, — ее, кстати, возвели не без стараний самого Винтропа. Что же делать? Есть ли выход из ситуации? Конечно! У Боба на этот случай имеется в запасе человек, способный быстро раскрутить громкую сенсацию вокруг деревенского бунта, не только не рекламируя Синягина, а, наоборот, бросив тень на его проект.

— Тяжелая проблема? — сочувственно прервал затянувшееся молчание Подлевский.

— Нет, Аркадий, я думаю о другом. Скажите, у вас есть американская виза?

— Сейчас с вашими визами большие сложности, долгое, хлопотное дело. Я не подаю документы, чтобы не тратить время попусту.

— А вы подайте. Остальное пусть вас не беспокоит, остальным займусь я.

Разговор завершился на таком позитиве, какого Подлевский не ожидал. Они очень тепло распрощались, но в последний момент Боб сказал:

— Да, чуть не забыл. Когда встретитесь с Суховеем, передайте ему, чтобы он срочно вызвал в Поворотиху Соснина. Срочно!

Винтроп знал, что именно последняя фраза лучше всего акцентирует беседу.

На встрече с Суховеем, которая по смыслу дублировала разговор с Винтропом, — кроме упоминания о Донцове, что для Боба не имело значения, — Подлевский осторожно спросил:

— Валентин Николаевич, а кто этот Соснин, которому предстоит объявиться в Поворотихе?

Вопрос был неожиданный, прямой. В голове Суховея сработал профессиональный предохранитель: нужно ли с ходу, необдуманно выкладывать инфу о личном знакомстве с Сосниным? Не разумнее ли навести тень на плетень, оставив поле для маневра? В таких случаях никогда не знаешь, что лучше.

— Я обязан передать указание Боба куратору. Вызывать Соснина будет он. Фамилию слышал, не исключаю, что это один из журов. Вы верно поставили вопрос о публичном статейном скандале, вот Боб и отреагировал. Сразу! У него есть люди на все случаи жизни.

Подлевский улыбнулся. Подумал: «Значит, Винтроп оценил мое предложение на все сто».

Они сидели в «Кофемании» на Никитской, и Аркадий предложил подбросить Суховея домой.

— Только до метро! — твердо ответил Валентин.

Когда они расстались, позвонил Глаше: