Немой набат. Книга вторая

— А план в том, что мне надо выступить по телевидению. В прежние разы меня здесь всегда на ТВ звали, но сейчас прямого эфира убоятся, это по жучкам ясно. Вдруг про Синицына ляпну? Да и записи испугаются: если что лишнее скажу, надо вымарывать, а это скандал. И я решил: сам позвоню председателю ТВ, сам официально предупрежу, что никаким боком не коснусь избирательных дел, а хочу рассказать землякам о крупном проекте по внедрению в гражданскую сферу оборонной технологии, — красиво звучит! — который я реализую. И он весьма интересен местному бизнесу. Грешно не использовать возможность для рекламы проекта. — Опять поднял вверх указательный палец. — Но! Как же не коснуться цели приезда: проведать любимую сестричку Раису Максимовну и ее мужа — главврача облбольницы Филиппа Гордеича Остапчука, которого я безмерно уважаю, с которым у меня полное согласие по всем вопросам, в том числе воззренческим. Ну, может, скажу другими словами, однако по мысли так: я целиком доверяю этому человеку, замечательному сердечному хирургу! Он никогда не ошибается. Не вправе!

— И все поймут! — воскликнул Филипп. — Мне-то реклама не нужна, это людям известно. Но у нас знают, что я — наипервейшее доверенное лицо кандидата Синицына. Сколько раз выступал в его поддержку! А после тебя еще задору прибавлю. Вокруг пальца, Иван, ты их обведешь.

— Отличный план, Ваня! И придраться не к чему: ни слова о выборах, о Синицыне. Я Филиппа называю Головой, но ты со своим столичным размахом нас обошел. Две Головы!

— Э-эх, Раиса, насчет придраться не к чему — погоди. Они не дураки, все поймут да еще как придерутся. Благодушных среди них нет. Ты, Филипп, держись, по тебе бить будут, дискредитировать попытаются.

— Это я изначально учитывал. Боялся бы, в драку не полез.

— Ну ладно, ребята, главную тему мы обговорили. А вообще-то как она, провинциальная жизнь, Филипп? Мне интересно обо всем знать, что в России деется. Из Москвы многое не видно.

— Всего не выскажешь. Понимаешь, Иван, у меня в больнице полный порядок. Вот с чем колоссальные сложности — это с заказом лекарств. Кругом махровая бюрократия. Заявку подай на год вперед, чтоб ее по инстанциям футболили, о новых препаратах не мечтай. Да и привычных ждем по три месяца, а больной — вот он!.. Зато удалось отбиться от ядовитого новшества. Понимаешь, некие умники принялись создавать клининговые компании для уборки больниц — от английского «clean» — чистить. И навязывают своих работников вместо извечных русских бабушек, которые, помимо уборки, и больных обихаживают, и доброе слово умеют сказать. Их велели уволить и заключить договор с компанией. Ну, я, не будь дурак, позвонил коллеге в Москву, столица, она впереди прогресса мчится. Он-то мне и рассказал, какой фокус те умники придумали. Набрали сплошь мигрантов! У меня, говорит, больничный климат в корне поменялся, волосы на себе рву. Я сразу понял, в чем дело. В России больные и младший персонал всегда были в негласном моральном единстве, а теперь мухи отдельно, котлеты отдельно. Ясно, Иван, что происходит: клининговая компания мигрантам платит копейки, а с нас по полной дерет. Хватает средств, чтобы заинтересовать тех, кто заставляет с ней договор заключать, кто наш больничный уклад ломает и бабушек приработка к пенсии лишает. Импортозамещение наизнанку! Ну, у меня эта авантюра, конечно, не прошла. А продажную бюрократию я пуще прежнего возненавидел. Она всегда была, но с 2007 года вообще расцвела: дали старт безудержу.

— А что в 2007-м? Я не помню.

— Ввели систему доплат госслужащим! И что мы теперь имеем? Помнишь, у Ленина: «Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны»? А что такое, по аналогии, наша демократия? Это Путин плюс бюрократизация всей страны. О чем говорить, Иван! Мы семь месяцев ждали решения о том, в какой цвет покрасить один из корпусов больницы! А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо...

Перевел дух и вернулся к первой теме:

— Но наезды на меня все же были, за пять лет зарплату прошерстили.

— А в чем проблема?

— Ну, ты должен знать, что в том же 2007 году ликвидировали тарифную сетку. Раньше за мастерство, за рабочие разряды платили, а теперь зарплаты плавающие.

— Да, с тарифной сеткой было удобнее, заработок рабочих в основном зависел от выработки. Теперь отношения с главным инженером, директором, даже с мастером цеха слишком влияют на зарплату. Попробуй возразить, перечить — сразу деньги срежут. Думаю, это с умыслом сделано, чтоб народ смирнее был, не ерепенился. Отмена тарифной сетки вынудила рабочего пресмыкаться перед работодателем. Не пойму, зачем Путин в эту сторону повернул. У меня производства крупные, сам я в такие вопросы не вдаюсь, но знаю, что на заводах есть любители в бараний рог людей гнуть. Доходят слухи... Хотя я в таких случаях вспоминаю остроумную шутку Сталина: «Лгут, как очевидцы».