Немолодожены

Когда она узнала, что в этом году зимняя конференция Национального сообщества по вопросам здравоохранения будет проходить на Мауи, она поняла, что это судьба. Мы все были просто обязаны ей и Ами за эту поездку на остров.

И вот шасси выпущены, самолет пересек береговую линию и затем пронесся над пышным ландшафтом острова. Я оторвал взгляд от иллюминатора и увидел, как Ами протянула руку через проход, чтобы взять за руку Лукаса. Вполне естественно, что ее первый отдых на Мауи должен был проходить с кем-то, кто обожает ее с такой же преданностью, как и она его.

И на этот раз, когда мы с Оливой снова летим на Мауи, у меня в кармане уже лежит настоящее золотое колечко.

* * *

На второй день потребовалось некоторое усилие, чтобы заставить Ами согласиться пойти на зип-лайн. Во-первых, это было не бесплатно. Кроме того, зип-лайн, по существу, требовал прыжка с платформы, доверия к ремням безопасности и полета в воздухе с верой в то, что на другой стороне действительно есть платформа. Для такой женщины, как Ами, которая наслаждается тем, что держит мертвой хваткой в руках все аспекты, зип-лайн не лучшее развлечение.

Но зин-лайн стал одним из того немногого, что мы с Оливией не смогли попробовать в нашу первую поездку, и она просто не хотела слышать никакого несогласия. Она провела исследование в поисках лучшего места, купила билеты и теперь провожала нас на платформу для нашего первого прыжка.

– Подойди поближе, – сказала Олива.

Ами выглянула из-за края платформы и тут же сделала шаг назад.

– Вау. Тут очень высоко.

– Это хорошо. Было бы куда менее забавно делать это у самой земли, – успокоила ее Оливия. Ами непонимающе глянула на нее.

– Посмотри на Лукаса, – сказала Оливия. – Он вовсе не боится.

Лукас оказался в центре нашего пристального внимания как раз в тот момент, когда он поправлял свою сбрую. Лукас отсалютовал Ами, и я кивнул ему головой.

– Лукас не боится потому, что регулярно прыгает с парашютом, – заметил я.

– Ты должен быть на моей стороне, – пробурчала Оливия. – А прыгаем мы потому, что это чертовски весело!

– Я всегда на твоей стороне, – сказал я, делая паузу и одаривая ее обаятельной улыбкой. – Но разве сейчас подходящее время, чтобы делить друг друга на стороны?

Она посмотрела на меня сверху вниз, и я поборол свою улыбку. Если бы я сказал ей сейчас, что с этими синими шортами и белой майкой, а также синими ремнями безопасности и желтым шлемом, которые ей дали, она выглядит как Боб-строитель[39], она бы убила меня голыми руками.

– Послушай, Ами, – продолжила она, и ее губы растянулись в довольной улыбке, – я пойду первой.

Первый в длинной череде спуск имел понижение всего 15 метров, но вторая платформа располагалась в 45 метрах от нас. Два года назад Оливия подождала бы, пока все благополучно переберутся на другую сторону, прежде чем идти самой, уверенная, что ее невезение непременно оборвет веревку или сломает платформу и все закончится тем, что мы полетим на лесную подстилку внизу. А теперь я смотрел, как она стоит у самых ворот, выслушивая инструктаж и ожидая, когда ее поводок будет привязан к шкивам. Затем она вышла на платформу и лишь чуть-чуть поколебалась, прежде чем разбежаться и прыгнуть, а потом лететь над вершинами деревьев, крича от восхищения.

– Она такая храбрая, – не удержалась Ами, смотревшая ей вслед.

Но она произнесла это не так, как будто это прозрение. Она сказала это так, как будто это был факт – то, что мы всегда знали об Оливе, о ее природных качествах. И это конечно же была правда, только тихая, которая наконец была произнесена вслух как признание достоинства.

Так что, хотя Олива и не слышала этого, все равно было удивительно видеть, как Ами смотрит на своего близнеца – с таким удивлением, как будто она все еще открывает что-то в человеке, которого знает так же хорошо, как саму себя.

* * *

Последний перелет в зиплайне в этот день пришелся на одну из самых длинных на Гавайях линий – почти 850 метров от платформы до платформы. Но лучше всего то, что там две параллельные линии и мы могли скользить в тандеме. Когда мы поднялись наверх, я напомнил Оливии, где держать руки, а также, что надо поворачивать запястья в противоположную сторону, а не туда, куда человеку обычно хочется повернуть.

– И помни, хоть мы и начинаем бок о бок, я, вероятно, доберусь туда быстрее, потому что я тяжелее.

Она остановилась и посмотрела на меня снизу вверх:

– Ладно, сэр Исаак Ньютон, мне не нужен урок.

– А я и не собирался его давать.

– Ты же сам пытался объяснить, как действует гравитация.

Я начал спорить, но ее брови поднялись вверх, как будто она думала, прежде чем заговорить. Этот искренне рассмешило меня. Наклонившись, я запечатлел туманный поцелуй на стекле ее желтого шлема:

Мне очень жаль.