Немоногамия (СИ)

Муж благодарно целует меня в висок и прижимает к себе. Он спас меня из родительского заточения, вылечил привитые с детства комплексы и помог расправить крылья за спиной. Позже эти самые крылья и надрезал, чтобы я налету разбилась о землю. Ян чертовски сложный человек. И я, увы, не смогла заставить его себя полюбить.

— Спасибо, Май, — произносит Ян. – Развлекайся.

Он пребывает в таком приподнятом настроении, что я откидываю желание прямо сейчас попросить его удалить наше хоум-видео. Стоило бы только настоять, и Каминский сделал бы это. Возможно, где-то в глубине души я всё же продолжаю мечтать о том, как Ян будет мастурбировать в одиночестве и вспоминать меня как лучшее, что было в его жизни.

Оторвавшись от мужа, я сажусь за стол, где сплетничают девушки и активно включаюсь в разговор. Мужчины плавно перемещаются к гриль-зоне.

— Кто знает, как надолго вернулся Титов? – интересуется Жанна Ромашина.

— Я не в курсе, — пожимает плечами Валюша.

— Максимум на два месяца, — отвечаю уверенным тоном и тянусь к бокалу холодного шампанского. – Планирует в июне улететь обратно.

Так вышло, что родной отец Вовы, который не жил с ним с пяти лет, не так давно умер и оставил приличное многомиллионное наследство. К ужасу остальных детей, которые были у мужчины, все свои деньги и недвижимость он завещал старшему сыну. Теперь младшие хотят в судебном порядке оспорить завещание и предоставить свидетельские показания о неадекватности умершего.

— Отлично, — довольно улыбается Жанна, получив конкретный ответ. – Значит, у меня полно времени, чтобы заарканить Титова. Если повезёт – это случится уже сегодня.

Глава 11.

***

— Послушай, Майя, — преграждает мне дорогу Жанна, когда я пытаюсь войти в дом за дополнительными столовыми приборами. — Ты ведь больше остальных знаешь про Титова.

— Наверное, — неуверенно жму плечами.

Обернувшись, я нахожу взглядом Яна и Вову. Мужчины сидят за столом и много общаются, расслабляясь с помощью крепкого алкоголя. Молодые, состоятельные и привлекательные. Не даром у них много поклонниц. И даже у того, кто носит обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. Как говорил мой отец — для мужчины это знак качества.

— Скажи, а у Вовы есть невеста или девушка? — негромко интересуется Ромашина.

— О, у тебя настолько далекоидущие планы? — удивлённо вскидываю брови в ответ. — Я думала ты так… чисто развлечься.

Жанна расправляет плечи и улыбается.

— Возможно, Май. Но дело даже не в этом. Видишь ли, я не чувствую отдачи от Титова. Я к нему и так, и сяк. Вова ведёт себя подчёркнуто-вежливо, но в глазах при этом ни капли заинтересованности. Вот я и подумала, что у него в Штатах есть невеста, которой он верен.

— Ничего об этом не слышала, — мотаю головой. — Извини, точного ответа на вопрос у меня нет.

Ромашина не скрывает разочарования, но и сдаваться не намерена. Когда я снова выхожу на веранду, то она делает новую попытку привлечь к себе внимание Вовы. Открыто флиртуя, засыпая его вопросами и не отходя ни на шаг, чтобы не дать даже шанса другим присутствующим девушкам.

Я раскладываю столовые приборы на столе и едва заметно пританцовываю. Не помню, когда в последний раз отдыхала и развлекалась без лишних мыслей и угрызений совести. Наверное, это было задолго до неудавшейся беременности на свадьбе наших с Яном друзей — Вани и Вали Черновых. Девять с половиной месяцев назад. Спустя неделю после торжества я увидела на тесте две долгожданные полоски, а ещё через пятнадцать недель — моя жизнь превратилась во мрак.

Ян долго и внимательно за мной наблюдает и, когда я посылаю ему вопросительный ответный взгляд, кивает, чтобы подошла ближе.

Время идёт, а шрамы на сердце постепенно рубцуются. Нужно снова учиться полноценно жить — так утверждал мой психолог.

— Вижу, у тебя хорошее настроение, — произносит Каминский, когда я сажусь к нему на колени и обнимаю за шею.

— Вполне, — отвечаю ему на ухо. — Хочу развлекаться и веселиться.

Муж поглаживает меня по спине и направляется к ягодицам. Судя по твёрдости в паху, он нехило возбуждается. И это возбуждение при тесном физическом контакте передаётся и мне, потому что предплечья тут же покрываются мурашками, а острая жажда близости перебивает все остальные потребности разом.

— Вокруг не меньше двадцати человек, а ты бесстыже лапаешь мою задницу и лезешь под футболку, — произношу возбуждённым шёпотом. — Не много ли ты позволяешь себе, Каминский?

— Я позволяю себе ровно столько сколько могу, — отвечает Ян, слегка прищурившись. — Раз уж мы разводимся. Раз уж нихуя не получается. Я хочу взять максимум.

Его резкие оброненные фразы царапают мою душу изнутри. Они снова приземляют и делают больно. И мне стоит огромных усилий начать улыбаться и как ни в чём не бывало вести беседы с общими друзьями. В голове при этом набатом стучит: «Разводимся, разводимся».

— Вова, а расскажи мне побольше о жизни в Штатах, — просит Жанна, перебивая разговор мужчин и как можно ближе пододвигаясь к объекту своего вожделения. — Я мечтаю переехать туда жить. Тебе было трудно?