Немоногамия (СИ)

Чернова предпринимает новые и новые попытки обсудить чужую интимную жизнь, но я открыто игнорирую выбранные темы, чувствуя дикий стыд и одновременно с этим неконтролируемое возбуждение, которое я оправдываю довольно длительным отсутствием интереса к сексу.

Последние полгода были невероятно сложными. Мне не хотелось ни видеть, ни чувствовать Яна. Когда он приближался, то я вздрагивала и отсчитывала минуты и секунды, лишь бы наша близость скорее закончилась. Сдерживая эмоции и не позволяя себе расслабиться. Кончая, но без яркого удовольствия.

Впрочем, думаю, что Каминский тоже брал меня без особого кайфа. Скорее, срывал свою злость и пытался выплеснуть наружу тупое бессилие. Это был не секс ради крутых и незабываемых оргазмов. Сложно сказать, что это было. Наверное, ненормальное желание продлить феерическую агонию на руинах нашего брака, с которым мы понятия не имели, что делать. Проще было прекратить друг друга мучить и разойтись по разные стороны, но тогда я со страхом представляла каким сильным будет давление со стороны моей семьи и попросту трусила.

Шли месяцы, рана затягивалась. Я снова училась хотеть, наслаждаться и чувствовать. Отца больше не было в живых и необходимость держаться Яна отпадала автоматически. Вот только я всё равно продолжала это делать.

— Кто будет курить кальян? — громко спрашивает Семён, пытаясь разжечь угли.

На его предложение откликается лишь блондинка имя которой я так и не запомнила. У Долгова они меняются почти каждую неделю, поэтому, наверное, в этом нет никакой необходимости.

Оскар, Иван и Витя возвращаются к столу с ароматно пахнущей запечённой на гриле рыбой и овощами. Весело обсуждая прошедший футбольный матч и несдержанно ругаясь из-за проигрыша нашей команды.

Позже ко мне подходит диджей и на ушко сообщает, что время работы уже вышло, но есть возможность продлить заказ.

Я беспомощно оглядываюсь по сторонам и никак не могу разглядеть в темноте фигуру своего мужа. Он отошёл после моего танца и до сих пор не вернулся. Вову, как главного виновника торжества, искать совершенно бессмысленно.

— Никто не видел Яна? — негромко спрашиваю у мужчин.

Те переглядываются, очевидно, не имея никакого понятия, где он.

— Я видел, — подаёт голос Семён, неприятно при этом сощурившись. — Каминский решил вспомнить бурную молодость и присоединился к Жанне и Володе, чтобы поучаствовать в тройнике.

Девушка Долгова громко прыскает и начинает безудержно смеяться, вызывая у меня не самые приятные эмоции. Если часом назад я держала нейтралитет в отношении неё и даже пыталась общаться, то сейчас это желание пропало напрочь.

— Хочешь, чтобы он ушёл? — интересуется Ян, кивая в сторону Семёна.

Он возвращается неожиданно и вовремя, обнимая меня за плечи. Кладёт телефон на стол, успокаивает разгулявшийся в моей груди ураган.

— Нет, не хочу, — мотаю головой.

— Уверена? — переспрашивает Каминский. — Ты хозяйка в этом доме. Если есть люди, которые тебя напрягают, то мы с ними попрощаемся.

Долгов нервничает и начинает оправдываться перед другом. Я же прижимаюсь к мужу в поисках новой и новой порции теплоты и поддержки. Раньше он всегда меня защищал, особенно когда я была мелкой. Ян был единственный с кем мне можно было ходить на тусовки и вечеринки. Мой отец доверял Каминскому как самому себе.

— Блядь, да это же просто шутка! — вспыхивает Семён. — Я не виноват, что она не понимает!

Каминский хмурится и тянется к пачке сигарет.

— Возможно, я тебя расстрою, но твои шутки нихера не смешные.

Спор мужчин прерывает раскат грома где-то совсем близко. Валюша пугается, вскрикивает. Тянет мужа домой.

В считанные секунды начинается жуткий ливень, поэтому приходится мигом спасать диджейское оборудование и заносить его в дом.

— Мы продлеваем, — заявляет Оле Ян и достаёт из кошелька несколько новеньких купюр.

Спустя десять минут мы усаживаемся в гостиной на диванах и продолжаем субботний вечер, но уже без части гостей. Приглушив свет, выпивая алкоголь и забывая обо всех недомолвках. С нами остаётся только Семён со своей девушкой и Витя Вайсман.

— Налить вино? — спрашивает у меня муж.

Получив утвердительный кивок, он наполняет бокал и откидывается на спинку дивана, утаскивая меня за собой. Красные капли расплескиваются на футболку, пульс зашкаливает, а по телу проходится приятное тепло. Я забираюсь под бок к мужу и нежно целую его в шею.

— Как же сильно я тебя ненавижу, — шепчу едва слышно.

— Я часто мечтаю тебя придушить, — парирует Ян. — Но одновременно с этим адски хочу трахнуть.

Вернув бокал вина на стол, я позволяю Каминскому коснуться губами своих губ. Приоткрыв рот, впускаю его язык и с трудом сдерживаю стон восхищения. Я думала, что навеки похоронила в себе женщину, но чёрта с два. Мой муж вкусно пахнет, обалденно целуется и крепко обнимает. Он совершил массу ошибок, и я тоже. Даже сейчас мне кажется, что их невозможно исправить, но, наверное, я тоже хочу взять от нашего брака максимум. Пока это возможно.

— У тебя правда когда-то был тройник? — спрашиваю у Яна едва слышно.