Ненаследный сын императора. Часть 1

— И вы, должно быть, уже знаете, что на днях состоится приём у императора, на котором соберутся все представители иностранных государств. Посол Германии, барон фон Дитрих, должен выступить с проектом строительства пивоварни, соответствующей последнему слову науки…

— Нет-нет-нет! Увольте, не стоит даже говорить о таких абсурдных прожектах!!! Ну позвольте, эти грубые, невежественные мужланы — что нового и современного они могут предложить? Ах, не смешите меня! Все, что способны предложить немцы — это их ужасную кислую капусту с не менее ужасными жирными колбасками!

Граф с преувеличенным отвращением передернул плечами, помахав в воздухе надушенным батистовым платочком.

— А английские напитки — эль, портер… Какое богатство вкусов, какая палитра оттенков! Это настоящая амброзия для истинных ценителей! Вот к чему стоит приучать Россию, вы здесь так не искушены, столь провинциальны…

Он спохватился, сообразив, что перегнул палку, и поспешно сказал, сжав мою руку:

— Ваше Высочество, ни в коей мере мои слова не касаются вас! Вы — надежда Российской империи, вы, без сомнения, сумеете отделить зерна от плевел, и поймёте, кто ваш истинный друг! И я, как представитель великой Англии, прогрессивного и процветающего государства, готов предложить вам свою дружбу… Вы согласны?

И он взволнованно посмотрел мне в глаза, по-прежнему сжимая мою руку своей мягкой ладошкой с тщательно отполированными ногтями.

— Э-э-эм, я очень рад… Обязательно… Почему бы и нет… Не имей сто рублей, как говорится… да, я очень дружелюбен… — осторожно высвобождая свою руку из его хватки, я мямлил что-то, соображая, как бы побыстрее завершить этот разговор. Увидев мой растерянный взгляд, Валентин Михайлович пришёл мне на выручку.

— Алексей, Пётр, вы не пропустите занятия? Я договорился с одним профессором, он согласился дать вам пару уроков по истории магии… Вам уже пора выезжать.

— Да-да, Валентин Михайлович! — поспешно вскочил я, испытывая огромное внутреннее облегчение. И обратился к графу Беркли:

— Весьма рад знакомству, ваша Светлость, но вынужден откланяться, дела, сами понимаете…

— Как жаль, что что вы нас уже покидаете, — огорченно воскликнул англичанин, — но не забывайте, я вас жду в ближайшее время в посольстве! И пожалуйста, зовите меня просто Томас…

Он жеманно улыбнулся, и махнул на прощание платочком…

* * *

Выскочив из особняка с такой скоростью, будто за нами гналась целая стая английских борзых с флакончиками аромамасел в пастях, мы с Петром согнулись от приступа хохота. Едва отдышавшись, Петя жеманно закатил глаза и фальцетом пропищал:

— Зовите меня просто Томас, я хочу с вами дружить… я подарю вам один из моих костюмов, и мы сможем занять достойное место в Императорском зоопарке…

Я снова расхохотался:

— Да уж, павлины бы завидовали чёрной завистью! Вот тебе и представитель прогрессивного государства!

— Если прогресс — это такое вот… — Пётр пощелкал пальцами, подбирая подходящее слово, — блестящее безобразие, то я предпочитаю быть ретроградом!

— Ладно, Петь, мне пора уносить ноги. Спасибо твоему отцу, спас, придумав легенду о занятиях, но боюсь, граф у вас надолго не задержится. На твоем месте я бы тоже нашел уголок поукромнее и переждал это стихийное английское бедствие!

— Это да, хотя, думаю, я для него особого интереса не представляю. Ты — сын императора, реальная политическая величина. Вот он и располагает тебя к себе как умеет…

— А умеет не так, чтобы уж очень хорошо. Тут не расположил, тут отпугнул. Интересно, как он стал послом? Уж явно не за счёт замечательных дипломатических качеств.

Попрощавшись с другом, я запрыгнул в экипаж и велел отправляться во дворец. Поглядывая на прекрасные зимние пейзажи, проносящиеся мимо, я думал о том, что слишком неуклюж для таких сложных политических танцев.

Едва успев переодеться после визита в дом Таракановых — сюртук я с отвращением отбросил в сторону, мне казалось, он пропитался насквозь приторным ароматом духов англичанина — я услышал осторожный стук в дверь. С почтительным поклоном лакей сообщил, что мой царственный батюшка ожидает меня в кабинете.

Александр Павлович сидел за большим столом, заваленным бумагами. Быстрым размашистым почерком он делал пометки на полях документов, одни откладывая в сторону, другие изучая тщательно, дословно, неодобрительно хмурясь. Не решаясь отвлекать императора от работы, я тихонько присел в кресло и следил за ним. Вглядываясь в усталое, сосредоточенное лицо отца, я пытался найти какие-то общие черты, связующие нас. Всю сознательную жизнь Алексей мечтал о встрече с родителями, представлял, с какой радостью и любовью будут смотреть на него родные глаза, как обязательно найдется важная причина, по которой ему пришлось расти вдали от семьи. На деле все произошло гораздо прозаичнее. И, учитывая открывшуюся тайну его рождения, умом я понимал, что глупо финну-подкидышу искать родственного сходства с Романовыми, а сердцем все таки хотелось ощутить близкую связь с каким-либо человеком этого мира.

Наконец, прервав затянувшееся молчание, Александр Павлович поднял тяжелый взгляд на меня.