Ненаследный сын императора. Часть 1

— Да не рассказывал я!!! — заорал император, потом сник. — Я не знаю, откуда Владимиру стал известен этот секрет.

— Ты сам виноват! Почему, почему ты не мог придерживаться нашего плана? Почему, вместо того, чтобы воспитывать Алексея в семье, как родного ребенка, приучая его к тому, что он должен быть правой рукой старшего брата, ты отдалил его?! Эта вражда, эта ненависть — твоих рук дело!

Император вскочил, подбежал к канцлеру, тяжело дыша, со злобой смотрел на него:

— А ты знаешь, что такое видеть этого ребенка каждый день и понимать, что это — чужая кровь, это сын врага! И изображать любовь, испытывая только отвращение??? Да, я слаб, я не смог! Я не смог принять его как своего, он был укором для меня, постоянно одним фактом своего существования напоминал о том, как я уничтожил его род под корень! За это мне тоже предстоит отвечать! Это ты, ты задумал эту подмену! Может, скажи тогда мы правду, оплакали бы утрату, и сегодня не оказались бы в такой ситуации!

— И тогда ты потерял бы жену. — жестко отрезал Громов. — Ни к чему ворошить прошлое! Сейчас надо думать, крепко думать! Ты же понимаешь, что судьба российского престола висит на волоске? Законный наследник наворотил таких дел, что ему вовек не отмыться. И где гарантия, что, когда придет время, ему позволят сесть на трон? А если он и станет императором — что ждет нашу страну? И как нам не допустить того, чтобы на престол взошёл приемыш?

Два самых могущественных человека в Российской империи с безнадежностью во взглядах смотрели друг на друга, не находя выхода…

Глава 16

После разговора с императором Громов не мог найти себе места. Метался по собственному кабинету, пока не довел себя до изнеможения. Потом уселся за рабочий стол. Устало перебирая ворох бумаг, что уже скопились за время его непродолжительного отсутствия, канцлер постоянно ловил себя на мысли, что упускает что-то очень важное. Иногда у него создавалось ощущение, что какой-то пресс с каждым годом все сильнее и сильнее давит на плечи, заставляя их опускаться под непосильным грузом.

Невольно Владимир Алексеевич вернулся мыслями в далекое прошлое, когда он, молодой, не обременённый заботами и печалями, вместе со столь же юным будущим императором, вошёл в число первых студентов только созданной Высшей Академии Магии.

Отец Александра, Павел Третий, давно лелеял мечту о создании подобной академии на территории Российской Империи. Причем, желал ее сделать именно международной.

Похожие учебные заведения уже были на тот момент в Европе, в частности, в Германии, но все они имели закрытый характер, напоминали скорее школы для избранных. А российский самодержец желал, чтобы в академии могли обучаться все одаренные, вне зависимости от сословия.

Долго Павел ломал сопротивление бояр, не желающих отдавать своих отпрысков в новое учебное заведение, где пришлось бы делиться родовыми секретами. Но самым весомым и неопровержимым аргументом стало зачисление в академию наследника престола и его ближайшего друга, Владимира Громова. Теперь за право обучения в Высшей Академии Магии шла борьба не на шутку. Сначала главным плюсом считали возможность войти в ближайшее окружение будущего императора. Но позже оценили и качество образования.

На роль ректора выбрали всеми уважаемого князя Морозова. Сильнейший архимаг воды, спокойный, обладающий железной силой воли, он за несколько лет смог создать идеальную систему обучения студентов.

По прошествии лет учиться здесь стало не просто престижно, но и обязательно для отпрысков высших родов государства. Пример, поданный однажды, работал до сих пор.

Исключением стал Владимир, абсолютно лишенный дара, да этот выродок Алексей.

Сегодняшние откровения Александра глубоко затронули что-то в душе Громова. Ведь и он, глядя на финского мальчишку, всегда вспоминал о своем провале с захватом замка, с уничтожением рода Торвиггов, с последующими решениями, перевернувшими жизни многих людей.

А по дворцу уже идут шепотки, что младший сын императора куда лучше бы смотрелся на троне, чем Владимир. И это приводило канцлера в бешенство. Нет, не такие планы он строил, определяя судьбу осиротевшего финна!

А наследник тоже хорош! Донесения о его распутстве и злобе приходили чуть ли не ежедневно. И ведь сколько раз настоятельно рекомендовал Громов Александру отправить сына на учебу в Европу в надежде, что тот остепенится! Но тот ни в какую не соглашался, видимо, понимал, что там Владимир совсем отобьётся от рук, еще больше распоясается. Поэтому и предпочитал его держать при себе. И это еще больше злило придворных, которые все чаще смотрели в сторону Алексея.