Ненастье

— Новая установка от босса, — сухо сказал Басунов Темурчику, Леге и Яну. — Немца нельзя отдать ментам. Или берём сами, или кончаем.

Парни уже продрогли возле дома Немца. Тотолин отвернулся, дуя в кулак. Он не хотел смотреть в глаза Басунову. Неужели Немец был прав?

— Может, сразу спалим в доме? — испытующе предложил Басунов.

— Мы не каратели, Виктор, — сдерживаясь, непроницаемо сказал Лега.

— Западло сначала не попробовать взять, — Темурчик грелся, разминаясь боксёрскими движениями плеч и торса.

— Ладно, — усмехнулся Басунов. — Только ждать нам некогда. Пойду в последний раз предложу мудаку сдаться.

В общих чертах он уже составил план действий.

Подняв руки, он приблизился к домику, чтобы Немец видел его, и поднялся на крылечко к двери. Кричать снизу в окошко он не хотел.

— Эй, Неволин, — негромко позвал он. — Слышишь меня?

— Слышу, Виктор, — из‑за двери отозвался Герман.

Басунов подумал, как бы выразиться убедительнее.

— Я знаю, где ты спрятал деньги. В закопанном погребе.

Басунов отодвинулся, чтобы Немец не выстрелил по нему через дверь.

— Ты больше не нужен, Немец. Сейчас парни будут тебя убивать.

Герман тоже стоял так, чтобы Басунов не выстрелил в него через дверь. В душе у Германа рушились все опоры, все надежды.

Басунов сказал Немцу о погребе не из желания поглумиться: Немца (как и Тотолина с Рамзаевым) надо было вынудить стрелять на поражение. Если он сам не начнёт убивать, то парни могут оставить его в живых.

— И ещё напоследок, — добавил Басунов, — хочешь знать, кто отработал Лихолета? Сучилин. Это правда, Немец, я не перевожу стрелки с себя, если ты так решил. Ян выполнил заказ. Ну, и всё. Передавай привет Лихолету.

Басунов отступил, прикрываясь углом домика, но Герман и не собирался стрелять. Сгорбившись, он стоял в тёмной комнате с «сайгой» в опущенной руке и думал, что это, похоже, конец. Так много важного всегда узнают лишь под занавес. Как грустно… Как отчаянно жаль Танюшу, которая останется одна, без любви, без помощи… Ну почему нельзя иначе?..

Герман вспомнил, как тогда, на Хиндаре, прапор Лихолетов объяснял ему, салаге: война — это не «ура, в атаку!». Война — соперничество со своими же пацанами. А враги — только препятствие, только слепое орудие смерти. Поэтому нужна идея братства: свой своего не кинет. Вот и сейчас его идут убивать не менты, а свои же — «афганцы». И Серёгу убили свои. И Танюше поломает жизнь он, Герман, — тот, кто был ей самым своим из всех на свете.

— Мужики, уговоры Немца закончились, — деловито сказал Басунов. — Значит, план штурма следующий. Мы атакуем сразу с четырёх сторон и на обоих этажах. Я по приставной лестнице лезу вон в то окно на втором этаже, Ян — на другой стороне дома лезет в противоположное окно.

Басунов внушительно глядел в глаза тому, с кем разговаривал, и руками показывал действия бойца, жестами подкрепляя слова.

— Как только мы с Яном разбиваем стёкла, Лега вышибает дверь, а Темур — окно, где верба. Лега, Темурчик, вы остаётесь снаружи и давите Немца огнём, заставляете его лечь на пол и не поднимать головы. Мы с Яном падаем на него со второго этажа. Помните, кто где, и не зацепите друг друга.

Парни молчали, обдумывая план.

— А может, хер с Немцем? — вдруг с надеждой спросил Сучилин.

— Ян, покажи мне лестницы, — напряжённо приказал Басунов.

Они отошли за сарай и поленницу.

— Очкуешь, Ян? — тихо и с ненавистью спросил Басунов.

Ян слегка побледнел. Сейчас он увидел того Басунова, который десять лет назад явился к нему домой с заказом на Лихолетова. Ян думал, что тогда он расплатился сполна, и прежний ужас уже не вернётся.

— Слушай меня, — усмехнулся Басунов. — Лично тебе одному, Ян, по секрету от мужиков, я разрешаю бить Немца сразу наповал. Понял?

Басунов знал, что это разрешение придаст Яну смелости. Ян обязательно должен был забраться в окно. На этом Басунов и строил свой расчёт. Немец уже разозлился за Лихолетова — и потому легко убьёт Сучилина, едва увидит. А парни разозлятся за Сучилина и убьют Немца. Баш на баш.

Басунов побывал в домике Немца, когда подбрасывал бокфлинт, и запомнил расположение помещений, окон, мебели и лестницы. Он знал, как Немец себя поведёт. При начале штурма он заскочит на лестницу, чтобы контролировать дверь, окна на нижнем этаже и восточное окно на верхнем этаже. Он первым увидит в восточном окне Сучилина. А Сучилин не увидит Немца, потому что не знает, куда смотреть, и его ослепит закат в западном окне. И Немец убьёт Сучилина. После этого Басунов сразу остановит штурм, отзовёт Тотолина и Рамзаева, и затем они сожгут дом вместе с Немцем.

Если Яну повезёт и он опередит Немца с выстрелом — тоже хорошо.

Значит, две приставные лестницы. К вербе возле окна Темур подтащил от ворот скамейку, чтобы стоять в рост с окном. В дровяном сарае парни нашли пару топоров и ржавый колун на длинной рукояти.

— Проверяем оружие, — сказал Басунов.