Ненастоящий герой. Том 2

Банарв же и вовсе, пыхтя и обливаясь п о том, притащил небольшую тележку с походной наковальней и другими полезными штуками для нелегкого кузнечного ремесла. Обретя, благодаря Радремону, редкий дар изготовления артефактов древнего типа, он не желал терять и дня, который можно было бы потратить на совершенствование мастерства.

Кроме того маркизу было любопытно, в каком виде дварф получил знания. Вряд ли так же как он сам — зависшим перед внутренним взором текстом с описаниями и свойствами. Скорей всего, судя по реакции коротышки в кузне, это походило на некое озарение или просветление, которые иногда посещают поэтов и ученых, часами бившихся над изобретением новой рифмы или осознанием закона природы.

Впрочем, времени выяснить точнее будет предостаточно. Путь до Гатонды ожидался неблизкий. И его предстояло провести за множеством часов особых тренировок и медитаций. Если верить информации в украденной у Свиты книге, то для повышения ранга нужно особым образом совершенствовать тело и разум, чему как раз помогают специальные материалы и, конечно же, ремы.

Может, купленного в городе и добытого в здании рода всем пятерым и не хватит, но они точно вплотную приблизятся к заветной черте, которую потом останется всего лишь перешагнуть. Что сразу же вознесет их на совершенно новую высоту, недоступную восьмидесяти процентам населения Ахалдаса.

Оснюд И’Шак оказался человеком ростом немного выше среднего с пышной шевелюрой медового цвета волос, едва заметно тронутых сединой. Будто слега припорошенный первым снегом стог сена. Его загорелое обветренное лицо с густыми усами, закрывающими не только верхнюю губу, но и нижнюю, придавали вид скорее перележавшего на солнце моржа, нежели осла. Однако цепкий взгляд слегка прищуренных глаз отбивал у большинства всякое желание шутить на тему животного мира.

Ну и висевшая на поясе шипованная булава, конечно. Причем, судя по потертостям, — в значительно большей степени.

— Дито предупреждал о вас. — произнес Оснюд таким тоном, словно до последнего надеялся, что никто не придет. — Занимайте места и выдвигаемся. Отстанете — ждать не буду. И еще. — добавил он, уже повернувшись, чтобы уйти. — Будь вы хоть герои, хоть сами боги, но на все время перехода караваном командую я. И вы пятеро подчиняетесь мне лучше, чем королю, князю, конунгу или кто там у иллитов и дроу! Это понятно?

Налланномом хотел уже кивнуть, как вперед вышел Радремон и, роняя слова, будто ледяные глыбы, проговорил:

— Это моя спата. И подчиняется она только мне.

Далее последовал поединок взглядов, уступать в котором ни один не планировал. Маркиз не знал, что именно видели собеседники в его глазах, но понимал, что с какого-то момента им становилось сложно поддерживать зрительный контакт.

Так же случилось и с Оснюдом.

Вот только сдаваться тот не планировал и на одной силе воли продолжал дуэль. Хотя победитель в ней давно уже определился. Это определенно вызывало уважение.

— Но мы примем участие в защите каравана, если ему будет что-либо угрожать. — подсластил пилюлю фор Корстед, заодно давая И’Шаку возможность отступить с честью.

Чем-то этот мужчина все-таки к себе располагал. К тому же Радремон понимал, что его грубость и попытка задавить авторитетом обусловлена, скорей всего, заботой о своем деле. Если каждый в веренице фургонов начнет делать, что вздумается, то долго такое предприятие не протянет. А значит им требовался лидер со стальным кулаком и несгибаемой волей.

И пусть.

Главное чтобы Ишак звенел бубенцами подальше от спаты маркиза. Иначе в следующий раз придется окончательно выяснить чьи шары больше. И результат Оснюду точно не понравится.

Глава 38

График движения каравана, как и предполагал Радремон, изменился из-за аномальной жары. Вместо обычного дневного перехода с последующей ночевкой, время бодрствования разбили на две части, чтобы не плестись ни в темноте, ни под палящим солнцем.

В итоге люди вынуждены были просыпаться еще до рассвета, чтобы успеть сделать все утренние дела и с первыми лучами сразу отправиться в путь. Днем же, когда воздух над пыльной утоптанной дорогой начинал дрожать, словно возле печи, лошадей вновь распрягали и прятали в тени ближайших деревьев. Желающие могли вздремнуть. Ну и затем снова — вперед и с песней, до самой темноты.

Члены спаты договорились с несколькими торговцами, чтобы хранить вещи в их фургонах и идти налегке. Там же, при желании можно было переночевать. Потому что подавляющее большинство предпочитало спать под открытым небом на прогретой за день земле, а не в духоте заваленных товарами повозок.

Дождь же они и вовсе готовились встретить с превеликой радостью, но тот не торопился почтить земли королевства Битос своим присутствием.