Ненасыть

Олеся шипит рассерженной кошкой, но Тимуру, похоже, стеснение не известно вообще. Он спокойно заходит внутрь беседки, хотя хозяева игнорируют его присутствие, продолжая обниматься, и говорит таким тоном, словно Юфим приветливо улыбается, а не прячет лицо на плече Зета.

– Извините, пожалуйста, Верочку. Она расстроена, у нее дети родились, а Михась… Ну, вы сами знаете. И за Марину я тоже прошу прощения. Она вообще в последнее время ведет себя очень странно. Она такой не была.

Зет переводит взгляд на Серого и неохотно отвечает:

– А твои товарищи не желают, чтобы мы простили?

И звучит это так, что создается полное впечатление – простят. Но только потому, что надо исполнить желание. Серый ерзает и теряется окончательно.

Глава 21

Разговора не получается. Зет и Юфим просто игнорируют все вопросы и извинения Тимура, и в конце концов Вадик с Серым уводят слишком настойчивого друга.

– Да что с ними не так? – Тимур успокаивается с трудом, вырывается из рук и тяжело дышит, глядя на беседку. Та едва видна среди деревьев.

– Дай подумать… Всё? – насмешливо отзывается Вадик.

Олеся гладит Тимура по руке, и тот захлопывает рот, из которого явно хочет вылететь что-то нелицеприятное. Серый вздыхает, и они бредут домой.

Когда они возвращаются, Михась уже сидит в гостиной и воркует над Верочкой: на столике стоит поднос с обедом, подушка взбита – он так и вертится вокруг, не зная, как еще угодить. Появление остальных он отмечает безразличным кивком. Серый ловит его взгляд и передергивается. Глаза у Михася, обычно ясные, словно подернуты пеленой. Он так влюбленно смотрит на Верочку, что, кажется, еще чуть-чуть – и с его ресниц посыплются сердечки. Это выглядит настолько жутко и неестественно, что у Серого возникает желание огреть Михася по темечку. Верочка не замечает, насколько жутким стал ее муж, – она счастлива.

Серый поднимается к маме, но та вновь на коленях у иконостаса. Прапор как окопался в мастерской, так и не высовывается из нее до поздней ночи.

Дни текут один за другим, и их дом все больше напоминает филиал психиатрической больницы. Прапор перестает выходить из мастерской вообще: теперь он и ест, и спит в ней в окружении своих любимых инструментов. Михась бродит за Верочкой по пятам, заглядывая ей в рот, и бросается выполнять каждое ее поручение – благо их много. Михась всё выполняет и расцветает от каждого «спасибо». И в принципе, если бы Серый не знал, каким он был до, то не заподозрил бы, что с ним что-то не так. На фоне окопавшегося в мастерской Прапора, в упор ничего не замечающей Верочки и беспрестанно молящейся мамы Михась так вообще выглядит образцом адекватности. То, что от Верочки дуреет, а в ее отсутствие подолгу стоит у окна и хмурится, глядя на выросшие в палисаднике васильки, словно пытается что-то вспомнить, – ерунда, чудачество.

Самая жуткая в этой компании мама. Она свято убеждена, что они стали жителями рая земного, а Зет и Юфим – ангелы, которые приставлены служить. Это убеждение срывает в ней стоп-кран: желания сыплются, словно из рога изобилия. Сначала она обновляет гардероб, потом отращивает себе роскошную косу ниже пояса за одну ночь, затем по ее слову созревает урожай и пополняются запасы кофе и чая, появляется кошка с котом, а у Кроля – пара. Каждый раз мама несется к иконам и возносит благодарности и хвалы, кланяясь до ломоты в пояснице. В конце концов к ней присоединяется Верочка, и они уже вдвоем сыплют желаниями и бормочут молитвы.

Хозяева молча выполняют все их прихоти. Серый пытается пожелать всем здравого ума, но стоит только Юфиму и Зету предупредить с понимающими улыбками:

– Это лишнее, – как Тимур разом обрывает все попытки Серого.

– Хочешь, чтобы они стали как Михась? – шипит он, уводя Серого в огород. – Ты посмотри на него, он же превращается в дебила при одном появлении Верочки!

– Он явно о чем-то догадывается, видишь, уже два дня носит букеты из васильков! – возражает Серый, показывая на цветы. – Давай всё же попробуем!

– Не надо вмешивать хозяев!

– Да почему не надо-то?!

– Потому что гладиолус! – кипит Тимур. – Знаешь, что бывает, когда загадываешь раздраженному джинну слишком много желаний? – и для наглядности разворачивает Серого к окну, за которым раскинулся огород.

В огороде чисто, убрано и чернеет пустая земля, хотя еще пару дней назад всё зеленело от буйной растительности. Серый невольно смотрит туда, где были кусты смородины, а теперь нет ничего – даже веток, и задумчиво кивает. Пример с исполненным желанием получается очень наглядный, ведь это Верочка хотела собрать весь урожай. Хозяева и собрали всё.

– Но мы не справляемся сами, – говорит Серый и вздыхает. – Или у тебя есть какие-то идеи?

– Нет, – смурнеет Тимур. – Идей нет. Но с желаниями правда лучше подождать – а то нарвемся.