Ненасыть

– Я хотел сказать! – быстро поднимает руку Вадик.

– Знали что? – удивленно переспрашивает Олеся и дергает Тимура за рукав. – О чем она?

– Да, – подхватывает мама. – О чем это ты?

Верочка закусывает губу, зажмуривается, трясет головой и вновь смотрит на хозяев.

– Я хочу вернуть Михася!

– Вера Петровна, поймите нас правильно. Мы можем вернуть его сколь угодно по вашему первому требованию, но если он сам не хочет оставаться рядом с вами, то все эти попытки тщетны, – мягко говорит Юфим. – Невозможно удержать человека против его воли.

– Значит, сделайте так, чтобы он захотел!

– Вера Петровна, вы переходите границы… – в голосе Зета появляется предупреждение.

– Я перехожу границы?! Я хочу вернуть отца моих детей, хочу, чтобы он был мне верен, чтобы любил только меня!

– Вера Петровна, это правда лишнее… – Юфим смотрит сочувственно, но качает головой.

Серый холодеет, в ужасе смотрит на Вадика, но тот смотрит лишь на безучастную маму.

– Вы только что заявили, что вернули мертвого из хмари! Что вам обычное желание? Любая женщина хочет такого! – запальчиво выкрикивает Верочка. – Вы играете с памятью, с восприятием, что вам мешает сделать так, чтобы Михась смотрел только на меня?!

– Верочка, не надо! – вмешивается Серый. – Если они говорят, что это лишнее…

– Заткнись, щенок! Что ты понимаешь?! – огрызается Верочка.

Серый словно с размаху врезается в бетонную стену. Он замолкает, хватает воздух ртом, трясет головой, не веря. Верочка так не говорит, не кричит, не смотрит с такой злобой!

– Вы правы, нам ничего не мешает, – спокойно кивает Зет.

Юфим прижимается к нему спиной, получает охотные объятья и четко раздельно говорит:

– Я предупреждаю в последний раз, это лишнее. Вы точно желаете именно этого?

– Да! – твердо говорит Верочка.

Серому виден лишь профиль хозяев, нечеткий, незапоминающийся, но печаль на красивых лицах читается так ясно и четко, что врезается в память намертво. Юфим печален, потому что разочарован, а Зет печален, потому что разочарован Юфим.

– Мы исполним ваше желание, – выдыхает Юфим, опустив голову так, что светлые волосы падают на лицо. – Завтра…

– Сегодня! – настаивает Верочка. – Сейчас же!

– …Хорошо, – еще ниже опустив голову, соглашается Юфим.

Зет молча кладет на стол небольшой сверток – полотенце, которым Олеся вчера накрыла корзинку с угощениями, – и ведет близнеца прочь, не попрощавшись.

В наступившей тишине становится слышен тихий смех мамы.

– Мам? – осторожно спрашивает Серый. – Ты чего?

Он пугается, что это истерика, но мама смеется громче, смелее, ликующе:

– Я поняла! Я все поняла! Так вот оно что!

– Что вы поняли? – спрашивает Тимур. Его глаза сияют золотом и тихим ужасом.

– А сколько было страху! Сколько пафоса! Лишнее! – звонко хохочет мама. – А они не соблазнители! Не хозяева! Слуги!

Она смеется так звонко и заразительно, что просыпаются дети и начинают плакать. Верочка мгновенно остывает и наперегонки с Олесей бросается к колыбели.

– Марина, ты о чем? – перекрикивая смех и детский плач, спрашивает она.

– Они же обязаны исполнять наши желания! – радостно отвечает мама и вытирает выступившие слезы. – Господи, спасибо Тебе за милость!

Тимур мрачно вздыхает, тихо матерится сквозь зубы и вылетает из кухни. Серый и Вадик переглядываются.

– Слуги? – осторожно спрашивает Серый. – Почему ты так решила?

Мама отвечает не сразу: она смеется, трясет головой, долго успокаивается, тяжело дыша. И, наконец, выпрямляется, прибивая Серого взглядом к полу.

– Слуги, – голос у нее твердый, уверенный. – Во-первых, они ни разу не отказали в просьбе и приносили абсолютно все без лишних вопросов и уточнений, хотя некоторые вещи вполне можно найти в деревне. Во-вторых, они никогда не назначали цену за услуги, лишь просили благодарить, а это весьма расплывчато. И это подводит нас к третьему пункту. Предупреждение насчет «лишнего» тоже было очень расплывчатым, а когда они все-таки его обозначили, то не отказали, не запретили желать, а просто согласились все сделать, стоило только Верочке потребовать. Какие хозяева себя так ведут? Только те, кто поставлены служить!

Мама радостна, счастлива и весела. Она запрокидывает голову к потолку, крестится и шепчет благодарность Богу. Кажется, слова о возвращении Вадика вылетели из ее памяти, и Серый успокаивается.

– Эм… Мам, – робко напоминает о себе Вадик. – Ничего, что я… ну…

– Ты вернулся по моей просьбе! – отвечает мама с сияющей улыбкой. – Я каждый день молила Бога о твоем возвращении, и Он меня услышал, вернул через своих слуг.

Дар речи у Вадика явно пропадает.

– Так… ты больше не злишься? – уточняет Олеся. – Нам можно желать?

Губы мамы расползаются в мечтательной улыбке.

– Нужно, ребятки, нужно! Теперь мне все ясно. Апокалипсис наступил, мы прошли через Суд Божий и попали в земной рай! Как и обещал Господь, мы сами стали богами в райском саду при нашем Едином Вседержителе! Ангелы отныне – наши слуги, желания наши – закон. Желать можно все, что радует Бога!