Ненасытные

– А знаете, милочка, у меня есть идея, – сказал депутат, состроив самую обворожительную из своих улыбок. – Вашу машину будут эвакуировать долго – здесь не город. Я позвоню в хорошую компанию, вам отремонтируют ее быстро и бесплатно – если хотите, прямо на месте. Не желаете прокатиться на чашку чая к одинокому, но очень воспитанному и интеллигентному мужчине? Обещаю обходительное обращение и все такое. Это рядом, в Луговом, там у вашего покорного слуги имеется небольшой, но очень уютный домик. А как отремонтируют машину, я привезу вас обратно.

– Ой, я даже не знаю… – Женщина оробела, распахнула свои красивые глаза. – А вы… кто?

– Я работаю в Думе, – скромно отозвался депутат.

– Правда? – Дама приоткрыла ротик от изумления. – В нашей городской Думе?

– Не совсем, – хмыкнул импозантный мужчина. – В Государственной Думе.

– О, боже… – Девушка уставилась на него со священным трепетом. Потом посмотрела на депутатский значок. – Вот это да… – протянула она, покрываясь румянцем. – Вот это здорово… Ой, подождите минутку, я только сумочку возьму…

Она вернулась через несколько секунд с миниатюрным белым ридикюлем.

– Прошу прощения, я обязан это сделать, – проворчал ительмен, тактично изымая у дамы ее неизбежный аксессуар. Внимательно осмотрел содержимое, вернул.

– Простите этого хама, – развел руками депутат. – Они не оставляют мне выбора, у них так положено…

Кавалькада продолжала прерванное движение. Джип с «УАЗом» сопровождения миновали развилку, объехали каменный березняк и вскоре спускались в уютную долину – обрамленную с востока густыми лесами, а с запада – острозубыми, весьма живописными скалами. Солнце спряталось за лес, природа погружалась в вечернее спокойствие. Места здесь были благодатные, журчали ручьи, пересекаемые декоративными мостиками, колыхались на ветру набирающие цвет кустарниковые посадки. Процессия проследовала мимо симпатичного горячего источника – над фигурной горкой переливающихся камней вздымались клубы пара, вода плавной змейкой обтекала препятствия, над которыми явно потрудилась рука ландшафтного дизайнера. Вились и затейливо переплетались асфальтовые и мощенные плиткой дорожки. Зданий в долине было немного, но каждый дом являлся произведением искусства. Капитальные, массивные, с вычурной архитектурой, совмещающей элементы барокко, классицизма и даже ориентального стиля. Каждый дом был окружен забором, фасады и стены вуалировали фруктовые деревья, но даже то, что просматривалось между ними, внушало благоговение. Кавалькада не стала углубляться далеко в долину, проехала один участок, опоясанный кирпичной стеной, приблизилась к широким арочным воротам, декорированным мозаичной плиткой. Приоткрылась калитка, высунулась белобрысая физиономия еще одного охранника, лаконично кивнула, дескать, на посту и вблизи поста никаких происшествий. Патрульный «УАЗик» развернулся и покатил обратно в город – он свою задачу сопровождения выполнил.

– Господи, красота-то какая… – потрясенно бормотала гостья, проходя за ограду. Депутат тактично поддерживал ее за локоток и снисходительно усмехался. – Мама дорогая, Дмитрий Евгеньевич, как здесь мило… Вы правда здесь живете? А я и представить не могла, что в нашей округе может существовать такое… – Девушка как бы ненароком покосилась на джип, вставший на крытую парковку.

Уже показались первые весенние тюльпаны, вишня и сирень обрастали крохотными белыми цветочками. Мужчина с женщиной проследовали мимо беседки, мимо бассейна, затянутого брезентовым чехлом (время для купания еще не пришло), поднялись на крыльцо роскошного дома из красного камня, увенчанного сферическим куполом, напоминающим купол собора Святой Софии в Стамбуле.

– Проходите, милочка, не стесняйтесь, будьте как дома, – ворковал депутат, сопровождая даму в помпезный холл с шарообразной хрустальной люстрой. Взял ее под локоток и повел в смежную «французскую» гостиную. Там было нарядно: милые креслица, канапе, вычурные светильники, картины импрессионистов на стенах. Охранники остались на улице. Входить в дом им, должно быть, не возбранялось, но только по уважительной причине.

– Не могу поверить, вы здесь живете? – восхищалась дама, с восторгом созерцая картины, отдельные из которых составили бы честь пусть не Лувру, но второразрядному парижскому музею.