Ненаучный подход

Анна медленно вернулась в дом. Положила газеты на тумбочку в прихожей, села за стол и перечитала снова.

Нужно было ехать в Академию, а не работать в княжеском проекте. Может быть, если бы она была там, все бы получилось? Или заявка неправильно составлена? Или Эд прав, и все дело в перевале?

Или просто ты дура, Аннушка. Нелепому некроманту, не желающему убивать, могут позволить учиться ради забавы ректора. Но наука? Нет уж, дамочка, оставайтесь-ка милым курьезом и не позорьте ученое сообщество.

Анна всхлипнула.

Еще вчера она была важным сотрудником самого сложного проекта в истории магии, работала с ведущими специалистами-колдунами по личному заказу князя Гнездовского. У нее были перспективы стать доктором наук, доказать новый метод, получить признание и славу. Да, черт возьми, ей хотелось этого! Совершить прорыв в некромантии, стать не просто «блаженненькой», а «той самой мистрис Анной». Публикации, должность профессора, когда-нибудь — своя научная школа!

Дура ты, Аннушка. Не лезла бы, куда не звали.

Заставить себя не разрыдаться было трудно, но Анна справилась. Она достала из шкатулки артефакт связи и попыталась вызвать научного руководителя. Мэтр Валентин не отвечал.

Больше спросить было не у кого. Анна не умела дружить с коллегами и как-то не обзавелась связями в Академии. Она считала, что наука все скажет за нее. Вот, сказала. Нет у тебя никакой науки.

Нужно было встать и пойти что-нибудь приготовить на завтрак. Анна была очень сильным некромантом и слабеньким ментальщиком, но ментальщика нужно регулярно кормить, иначе будет совсем плохо. Уже сейчас Анна чувствовала голод, а дальше будет только хуже…

Через полчаса у Анны от дыма слезились глаза и першило в горле. Она закашлялась, зажав рот рукой, и схватила с плиты сковородку. Чудом не вылив кипящее масло себе на подол, магичка переставила неудавшийся завтрак на разделочную доску и распахнула окно.

— Бездарность ты, Анька, — негромко и горько сказала она сама себе. — И в науке бездарность, и вообще.

Сизая муть, мерзко пахнущая подгоревшим мясом, стала потихоньку выдуваться из кухни. Анна всхлипнула и с трудом проткнула вилкой нечто, недавно бывшее аппетитной отбивной. Есть хотелось невыносимо, но этот кусок угля уже не был съедобен.

Колдунья шмыгнула носом, взяла со стола блюдце с колотым сахаром и вышла на крыльцо. Вздохнула полной грудью прохладный утренний воздух.

Сквозь ветви яблонь пробивались солнечные лучи. На улице гремела тележка молочника. Анна подскочила, чтобы купить у него хотя бы творога, но тут же обреченно уселась обратно. Волосы растрепаны, лицо в саже и разводах от слез, на руке набухает волдырь ожога, а когда-то белый поварской фартучек больше похож на половую тряпку.

Позорище.

В таком виде нельзя никому показываться, хорошо хоть, соседей не видно.

Анна Мальцева, эксперт стражи Гнездовского княжества, маг-медик и некромант в одном лице, она же — аспирант-неудачник, сидела на крыльце, с голоду грызла сахар, вытирала грязным фартуком закипающие слезы и жалела себя. Планы на блестящее будущее накрылись обгоревшей сковородкой.

«Науки тебе не видать, красотой не блещешь, готовить не умеешь, жить без родителей и кухарки не приспособлена, — вздохнула Анна. — Вот уж точно — недоразумение. Давай, пора взрослеть. Не обляпайся».

Анна встала, пошатнулась от резкого движения и поплелась умываться. Спустя несколько минут, одетая в темно-серое платье (последнее чистое, о стирке она и не подумала), Анна вплетала в косу широкую ленту, чтобы волосы казались хоть чуточку погуще. Иначе, как говорила бабушка, получался «белесый мышиный хвост». При том, что внешность у Анны и так была «не очень», пренебрегать бабушкиным советом не стоило. Бледная, худая блондинка с тускло-серыми глазами, она сама себе иногда казалась похожей на испуганную мышь.

На кухне все еще немного пахло гарью.

Успокоиться так и не получилось, слезы все равно предательски текли из глаз. Очень хотелось, чтобы кто-то пришел и спас. Какой смысл быть магом, экспертом, да кем угодно — если ты не можешь простейших вещей? Если даже жить-то одна не способна?

Анна снова тихонько всхлипнула.

— Доброе утро, — глухо раздалось от входа.

Колдунья была готова поклясться, что калитка не скрипела и колокольчик над дверью даже не брякнул. И Рыжий не гавкнул, хотя он каждого гостя встречал громким лаем.

На пороге стоял полевик. Невысокий, коренастый уроженец Межевья. Усталый, в запыленной куртке, из-под которой выбивался воротник рубахи, испачканный чем-то бурым. На лице — старый, давно зарубцевавшийся шрам. Руки в недавних ссадинах, костяшки сбиты, из рукава торчит край бинта. Вроде бы человек, а вроде бы и не совсем.

— Вы доктор? — хрипло спросил полевик.

Анна кивнула. Странно, полевики редко обращаются к магам-медикам, предпочитая лечиться собственными хитрыми наговорами и травами.

Здесь, в Заозерье, полевики жили бок о бок с людьми с незапамятных времен. Молились тому же Богу, пахали ту же землю. Так что мало кто задумывался об их происхождении — если, конечно, не нужно было слупить с мирных огородников очередной налог.