Ненавидь меня

— Милая, — шепчет он между короткими, неистовыми поцелуями. — Милая, я не могу.

Глажу его через брюки, надеясь, что он станет твердым и приятным для меня.

— Это будет быстро. Сразу после ты сможешь вернуться домой к жене.

— Дело не в этом, — его глаза закрываются, и он стонет, — я выдохся, милая.

Разочарование расцветает в груди: — О.

Поговорим о душнилах.

Пытаясь скрыть свое недовольство, слезаю с его коленей.

— Уже поздно. Я, наверное, пойду в дом.

Он морщит лоб: — Да.

Собираю вещи, намереваясь уйти, но потом вспоминаю: — Почему ты сказал Тренту, что Нокс меня беспокоит?

Он похож на оленя, попавшего в свет фар, но потом выражение его лица становится серьезным: — Потому что не хочу, чтобы он приближался к тебе. Я же говорил тебе, он опасен.

Может, это и правда, но мне все равно не нравится, что он говорит обо мне с братом. Особенно когда я просила его не делать этого.

— Я сама могу справиться с Ноксом.

Он фыркает: — Милая, никто не может справиться с Ноксом. Мой племянник психопат. Мне стыдно, что в нас течет одна кровь, — потянувшись, он берет меня за подбородок. — Пообещай, что не будешь попадаться ему на пути.

— Обещаю, — говорю, но не потому, что выполняю его приказы, а потому, что устала спорить по этому поводу.

Он быстро чмокает меня в губы: — Хорошая девочка.

Обычно мне нравится, когда он так говорит, но сейчас от этих слов странное чувство ползет по позвоночнику.

Открываю дверь и выхожу из машины.

— Спокойной ночи.

Он заводит двигатель: — Позвоню тебе завтра.

Потирая виски, неторопливо поднимаюсь по дорожке к дому.

Мне очень не нравится, что Лео действовал за моей спиной. Понимаю, что он беспокоится обо мне, но не могу не думать, что Нокс…

Мысли улетучиваются, когда мимо меня пролетает крошечная фигурка с сине-зелеными волосами и падает на газон в истерике.

Какого черта?

Заостряя внимание, понимаю, что это Шэдоу. Приближаюсь к ней, как подходят к бомбе.

— Ты в порядке?

Она поворачивает голову и смотрит на меня, и от страха в ее заплаканных глазах у меня перехватывает дыхание. Предполагаю, что они с Ноксом опять поссорились, я и раньше видела, как они ругаются. Обычно зачинщиком выступает Шэдоу, а Ноксу все равно, чтобы сопротивляться. Однако сейчас… она выглядит совершенно ошеломленной. Как ребенок, который наконец-то увидел монстра, прячущегося под его кроватью.

На ум приходит лишь одна причина, когда вижу красную отметину на ее шее.

— Нокс причинил тебе боль?

Без предупреждения она, пошатываясь, поднимается на ноги и бежит к своей машине, припаркованной на другой стороне улицы.

Дерьмо.

Несмотря на тревожные звоночки в голове, призывающие меня не вмешиваться, иду к задней части дома, распахиваю дверь подвала и спускаюсь по лестнице.

Нокс сидит без рубашки на своей кровати и курит сигарету в тускло освещенной комнате.

— Что, черт возьми, ты сделал с Шэдоу?

На какую-то долю секунды он выглядит растерянным, но затем хмурится и встает. Замечаю свежие царапины на его груди и прессе.

Должно быть, она отбивалась от него.

Он направляется ко мне с решимостью, сродни той, с которой стервятник кружит над своей добычей.

— Какого хрена ты делаешь в моей комнате без приглашения?

Не хочу усугублять положение Шэдоу, но также не хочу, чтобы Нокс думал, что ему сойдет с рук такое дерьмо. Кто-то должен поставить его на место.

— Шэдоу пробежала мимо меня, когда я возвращалась домой. Она плакала и явно была расстроена, — тяжело сглатываю. — А еще на ее шее была красная отметина, — скрещиваю руки на груди, — ты явно причинил ей боль.

Его глаза сужаются, он изучает меня, на лице появляется нечитаемое выражение. Внезапно он двигается, приближаясь ко мне словно затмение, и впечатывает меня в стену, загоняя в клетку своим телом. Пронзительный взгляд становится суровее, чем я когда-либо видела, когда он подносит пальцы к моему носу. Смущение, смешанное с яростью, заливает щеки, когда я делаю вдох.

— Я не сделал ничего, о чем бы она ни попросила.

Хочу стереть самодовольную ухмылку с его лица больше, чем сделать следующий вдох. Вместо этого поднимаю колено, ударяя его по яйцам, чтобы убежать.

— Тронь меня еще раз, и я расскажу твоему отцу.

Он издаёт глубокий стон, сгибаясь.

Понимаю, что веду себя как пятилетний ребенок, но это единственное, что, кажется, выводит его из себя. Я уже почти добираюсь до лестницы, когда его руки обхватывают меня сзади.

— Что я тебе говорил об угрозах в мой адрес, Бродяга?

Отбиваюсь от него: — Иди к черту, мудак.

— Я предупреждал тебя, что твои поступки будут иметь последствия, — его зубы царапают мой затылок, и он вдыхает мой запах. — И раз уж ты не можешь не совать нос в мои дела, ты не оставила мне другого выбора, кроме как отплатить тем же.

С этими словами он отпускает меня, и я несусь вверх по лестнице в свою комнату.

Указываю на роскошное коричневое кожаное кресло.

— А как насчет этого?

Лео смотрит на ценник и морщится: — Слишком дорого.

Жестом показываю на черное кресло из искусственной кожи рядом с ним.

— Ладно. Тогда как тебе это?

Он морщит нос: — Слишком дешево.