Ненавидеть Адама Коннора

– Вернись, я не договорила! – Я пошла к той самой лестнице. – Куда ты собралась? Люси, ты не можешь убежать от своей мечты.

Повернувшись к ней лицом, я продолжила пятиться.

– Мои мечты? Это все твои выдумки. Этот парень мне никогда не снился. Мечтаю ли я о том, как он трахает меня в шести позах с понедельника по воскресенье? Признаюсь, что да, мечтала о таком, но это было до того, как мы встретились лицом к лицу. – Моя спина и печально известные кусты в саду Оливии наконец-то встретились, поэтому я развернулась и начала взбираться на лестницу. – И добавлю, что сейчас я просто хочу поздороваться с Эйденом.

Прислонившись к дереву, Оливия улыбнулась во все тридцать два зуба.

– Ага, продолжай так говорить, шалунья Люси.

Взобравшись на вершину основательного забора, я посмотрела на подругу сверху вниз.

– Ты действительно сошла с ума. Иди и напиши несколько предложений, чтобы заставить мозг снова включиться.

– Люси, а ты закрой глаза и представь себя возле водопада. Из которого внезапно выходит голый Адам Коннор. Или полуголый. Ты почти спокойно…

Я показала ей средний палец и спустилась вниз. И как ей не стыдно смеяться над моим способом релаксации?

– Мне тебя вообще ждать или ты планируешь попасть в постель к Адаму? Если у тебя получится, то знай заранее, что тебе придется рассказать все-все подробности. Хочу получить ответы на все, что ты спрашивала меня о Джейсоне. Размер. Размер важен. Измерь пенис, чтобы я смогла представить себе точные габариты.

– Ты продолжаешь называть это обычным пенисом, вот поэтому я тебе ничего не расскажу. Пока, Оливия.

Какая же удача, что Адам все еще не догадался надежно спрятать лестницу, которую я когда-то поставила с его стороны забора, чтобы ходить в гости к Оливии. А раз он этого не сделал, следовательно, он не против моего вторжения в свою жизнь. Но это вовсе не значит, что я собираюсь к нему. Я просто соскучилась по его сыну и надеялась застать его до того, как он пойдет спать.

Подойдя к его дому, я услышала музыку. Двери были закрыты, но ее все равно слышно – ох уж эти богачи со своими дорогими музыкальными системами.

Замерев, я прислушалась и через несколько секунд безошибочно узнала легендарный голос Фрэнка Синатры.

Ладненько, значит, у моего придурка есть вкус. Ну, не совсем моего придурка, но вы поняли.

Я остановилась с той стороны дорожки, откуда меня никто не увидит, и заметила Адама возле домашнего бара. Неужели Эйден уже лег спать? Мне уже захотелось постучать в окно, чтобы привлечь внимание до того, как он поправит трусы и снова обвинит меня в сталкерстве, но я не могла отвести от него взгляд. Он чертовски красивый, один из тех красавцев, от одного вида которых – достаточно даже секундного взгляда – начинаешь дышать, словно запыхавшаяся собака.

Поэтому я продолжила тихонько наблюдать за тем, как он наливает себе напиток и читает какие-то бумаги. Он выглядел таким занятым: не в том смысле «посмотрите на меня, я умею читать», а в том, что у него в голове миллион мыслей.

Мне стало интересно, почему сейчас он выглядит таким несчастным.

Четно говоря, после того, как он попросил присмотреть за сыном, я увидела его немного в другом свете. Конечно, я ненавидела его.

Немножечко. Или чуточку побольше. Он мне просто не нравился.

За то, как он обошелся со мной в тот день, и за то, что я все еще хотела поскакать на нем. Помимо этого при виде его мое сердце буквально таяло – разумеется, только в те моменты, когда он вел себя нормально.

Кто вообще дает право людям трогать их штуки? Если спросили бы меня, я бы ответила, что это хороший вопрос, ведь он сам шептал мне на ухо… и давал разрешение потрогать. Глупый, тупой мальчишка. Он еще ничего обо мне не знал. Если я прикоснусь к нему, то я затрахаю его до полусмерти, но по какой-то неведомой мне самой причине мне совершенно этого не хотелось.

Люси, как ты могла ненавидеть такой прекрасный образец мужской особи… Основная причина моей ненависти заключалась в том, что я почувствовала в тот момент, когда он прикоснулся ко мне, предлагая приложить лед. Тогда я почувствовала тех раздражающих бабочек в животе, которые, по словам Оливии, она почувствовала при первом взгляде на Джейсона. И меня это напугало до чертиков. В отношениях с Джеймсоном я чувствовала бабочек в разных женских частях тела, а потом они залетели в живот и стали жизненно опасны, словно смертельно опасная аллергия.

Понаблюдав за ним еще пару минут, я шагнула вперед и постучала в окно. Адам оторвался от бумаг и посмотрел в сторону звука. Казалось, он колебался, прежде чем подойти и открыть стеклянные двери.

– Привет, – произнесла я, когда прозрачный барьер между нами исчез.

С помощью маленького пульта он убавил громкость музыки, а потом сказал:

– Снова шастаешь у меня во дворе.

Адам улыбался, поэтому я решила, что он совершенно не против моего проникновения.

– Если не хочешь, чтобы я продолжала шастать, как ты грубо сказал, тебе нужно просто сходить и убрать лестницу.

– Чем я могу тебе помочь, Люси?