Ненависть

Проклятие, нет! Если он решил сбежать от нее, лучшего способа ему не найти! Диз знала о вейнтгеймских друидах от паломника, посетившего замок ее отца пятнадцать лет назад, — много знала, слишком много. Вейнтгеймского друида, умершего насильственной смертью, канонизируют. Она должна убить этого человека, но не делать его святым!!! Он не имеет права стать святым! Он должен умереть! Но если он станет друидом, одно повлечет за собой другое…

«Я должна убить его до того, как он сделает это. О Господи!» — лихорадочно подумала она, дрожа от ярости. Этот подонок нашел, похоже, единственный выход из травли, которую она устроила.

— Когда он был здесь? Когда? — хрипло спросила она, отчаянно надеясь получить ответ. Но нет, монотонный голос больше не желал с ней беседовать. Ведь он отвечал только на один вопрос. А она так и не знала, на какой именно.

Призрак Дэмьена, качнув головой, развернулся и пошел прочь. Пространство перед его фигурой помутнело, меняя очертания, скользя формой и цветом, пока не застыло, дрожа зыбким образом входа в Серый храм. Дэмьен на миг остановился, обернулся, словно надеясь или боясь увидеть кого-то за своей спиной, и встретился взглядом с Диз. Он не знал, что его преследовательница здесь, это было очевидно, но темно-синие глаза — в точности такие же, как ее собственные, — сверлили ее, настойчиво и безжалостно, и Диз внезапно почувствовала, что проваливается в них. И отнюдь не в переносном смысле этого слова.

Она пошатнулась, выбросила руки вперед, пытаясь удержать равновесие. Серые стены вокруг нее взвились вихрем, стремительно окрашиваясь в синий цвет, словно погружаясь в морскую пучину, и в этом безумном водовороте Диз вдруг снова увидела разум Дэмьена. Да, на этот раз именно увидела: выход из храма, жухлая трава по бокам от дороги, а за ней, там, куда путник обычно не бросает взгляд, край узкой тропы, уходящей в лес; и дальше по тропе — меж сосен, в душистую темень, долго и тихо; оттуда на поляну, на луг, снова в лес — и к небольшому темному дому, в тесную комнату с грубой мебелью и сладко пахнущей женщиной… Женщина подняла голову от шитья и счастливо улыбнулась.

— Ты всё-таки вернулся, — сказала она. Потом все это рухнуло куда-то вниз, синева ушла, стены опять стали каменными, и Диз увидела Дэмьена у выхода из храма. Он опустил глаза, отвернулся и вышел. Серая дымка, висевшая в проеме, поглотила его. Коридор перед входом опустел; дым с минуту поклубился там, где только что стоял Дэмьен, и растаял, снова оголив мраморную плиту с присосавшимся к камню лишайником и трупиком паука, одиноко лежащим на ней…

Несколько мгновений Диз не сводила глаз с темного мохнатого тельца, с засохшей желтой жидкости на лопнувшем боку. Потом сорвалась с места и, не разбирая дороги, помчалась обратно, к выходу из храма.

Дэмьен был здесь. Только что был здесь. Он был у Оракула и ушел, пока Диз витала в галлюцинаторных мирах, пытаясь узнать, где его искать! В тот миг ей не показалось странным, что она в это время тоже была у Оракула. Ей было не до этого. Только бы успеть. Только бы догнать. Только бы убить прежде, чем он воспользуется советом этого засранца и получит святость как гарантию жизни. Черт, она ведь даже не знала, сколько времени была в трансе! Возможно, часы…

Выход показался впереди из бесконечного сплетения арок. Диз рванулась в туман, продралась сквозь него, как сквозь колючий кустарник, и вылетела на поляну. Никого. Конечно, он уже ушел. Но она знает куда. Она это видела.

Диз повернула налево, подбежала к кромке леса. Ей пришлось поискать тропу, но в конце концов поиски себя оправдали. Трава была примята, словно кто-то проходил здесь совсем недавно. Диз пристально всмотрелась в чащу. Да, та самая… Ну что ж. Хоть какой-то ответ она получила.

Ответ, подумала Диз и вздрогнула. Ведь Оракул должен был взять с нее плату.

А она не заплатила.

Диз замерла на миг, в ее мозгу полыхнула сумасшедшая мысль вернуться, которую она тут же отбросила. Но это мимолетное замешательство дорого ей стоило.

— Диз!

Она обернулась.

Глодер стоял на дороге и смотрел на нее.

Глодер знал, что Диз не вернется. Легкость, с которой они попрощались, не обманула его. У этой женщины не было сердца. По крайней мере больше не было. А у него, кажется, было.

Когда она ушла, оставив его в гостинице и пообещав вернуться через несколько часов, Глодер выждал какое-то время и отправился за ней следом. Он не собирался ей мешать — просто хотел увидеть еще раз. Вероятно, это было ошибочное решение. Все решения, основанные на эмоциях, ошибочны. Он понимал это, и все равно не мог удержаться.

Глодер не видел, как Диз вошла в храм, но остался ждать в сотне ярдов от входа. Само здание Серого храма не внушало ему особого доверия, как, впрочем, и идея спрашивать совета у накачанного наркотиками бедолаги, используемом в качестве «тела полубожества». В глубине души Глодер считал подобные штучки чистой воды шарлатанством, но говорить об этом вслух не решался. Всё-таки — святыня. А кроме того, Диз, судя по всему, его мнения не разделяла.