Ненависть

— Нечего рассказывать. Напали в лесу, толпой, ранили в плечо… Сорвали одежду, изнасиловали и бросили.

— А коня оставили? — всё так же ласково спросила женщина.

— Забрали. Но он, видимо, от них сбежал. И вернулся ко мне.

— Какой хороший. Я его накормила.

— Спасибо.

Женщина умолкла. Ее движения стали резче, порывистее, раз или два она дергала гребень с такой силой, что вырвала Диз клок волос. Та терпела, сцепив зубы.

— А едешь ты куда?

— В Вейнтгейм. По делу.

— А-а…

Снова умолкла. Снова дерет, всё сильнее, всё яростнее. Остановилась, закашлялась — на этот раз так сильно, что вынуждена была отойти от Диз и сесть. Отдышалась, достала платок, смачно харкнула на него склизким кровавым сгустком. Спрятала платок, подняла голову, встретилась с Диз глазами. Усмехнулась.

— А мы тут вдвоем живем, — вдруг непринужденно сказала Айнэ, словно отвечая на столь же непринужденно заданный вопрос. — Я и Лоан. Знаешь, он как раз в том возрасте, когда и сыновьям нужна мать. Но совсем скоро он тоже выпорхнет из нашего гнездышка… как все его братья… И я снова останусь одна. Не люблю быть одна, да и кто любит? Но у меня всегда рождались мальчики. А я так хотела дочку.

Она грустно улыбнулась, встала, подошла к кровати, осторожно поправила одеяло на мертвом ребенке, отбросила кончиками пальцев — прядь волос с его лба.

И вдруг жестом подозвала Диз к себе. Та застыла, неловко качнула головой.

— Иди, иди, — шепнула Айнэ. — Он не проснется. Только тихонько.

Диз встала, пошла, переступая непослушными, деревянными ногами. Плечо ныло, наполовину распутанная коса стояла колом за спиной.

— Смотри, — прошептала женщина. — Правда, красивый у меня сын?

Диз посмотрела на мальчика, невольно отметив, что он совершенно не похож на мать. И вдруг поняла, что, от чего бы он ни умер, то, что убило его, — это не то, от чего умирает Айнэ. Она высохла и побелела, не считая налившихся больной кровью щек, а ребенок был внешне здоровым, румяным, весил столько, сколько и должен весить мальчик его возраста и комплекции. Не удивительно, что в первый миг Диз решила, будто он спит. Даже теперь, спустя, должно быть, несколько суток после смерти, только бьющий в ноздри смрад свидетельствовал о том, что ребенок мертв. И это значило, что…

Да. Это значило, что он умер не от болезни.

— Красивый, красивый, — прошептала Айнэ и, посмотрев на Диз, с сожалением сказала: — В этом плюс сыновей. Девочки никогда не бываю такими красивыми, как некоторые мальчики. А мои дети всегда были красивы. В отца. Ну, идем, я закончу с твоими волосами.

Диз подчинилась. Она старалась не думать, не предполагать, не строить догадок. Она всего лишь случайный путник, зашедший отдохнуть после мучительной дороги. И всё. Что бы ни произошло в этом богами забытом месте, это не ее дело.

— Ну вот, — сказала Айнэ полчаса спустя, пропуская сквозь пальцы шелковистый огненный водопад. — Смотри, какая красота. Встань-ка, встань.

Диз поднялась. Волосы лавиной покатились вниз, тяжело упали крупной волной, хлестнув по бедрам, окутали худое тело. Айнэ восторженно покачала головой.

— Давай я их заплету, — сказала она. — Хотя это грех…

— Айнэ, у вас есть мужская одежда? — Женщина сдвинула брови, то ли недоуменно, то ли неодобрительно.

— Мужская одежда? Зачем тебе? С такими-то волосами!..

— Пожалуйста. Я очень тороплюсь, мне нужно одеться удобно.

Она качнула головой, потом вздохнула:

— Разве что порыться в сундуке. От старших сыновей что-то осталось…

— Я буду очень признательна, — улыбнулась Диз. — Я понимаю, вы уже столько для меня сделали, но…

Айнэ отмахнулась, направилась к комоду, негромко кашляя, стала в нем рыться. Диз тихонько вышла на улицу, с наслаждением вдохнула сырой осенний воздух. Конь призывно-заржал, увидев ее, вонзил л землю копыто. Диз улыбнулась ему, как старому другу. Легкий порыв ветра подхватил рыжую прядь, швырнул в лицо. Диз поймала ее на лету и невольно втянула аромат собственных волос. Она не помнила, когда в последний раз распускала их. Очень давно.

— Вот, — проговорила Айнэ за ее спиной, закашляла, снова сказала: — Вот, смотри, тебе должно подойти.

Диз вернулась в дом, примерила мужской охотничий костюм из темно-зеленого бархата, очень дорогой, совершенно неуместный в этой хибаре, как, впрочем, и обстановка. Костюм был немного велик, но в общем сидел неплохо. Айнэ раздраженно повздыхала, потом заплела Диз косу, снова осмотрела ее, повздыхала снова.

— Не для тебя это, девочка, — проговорила она и слабо улыбнулась. — Ты ведь для другого рождена была, знаешь?

— Теперь всё иначе, — сказал Диз, не глядя на нее. Айнэ тихо засмеялась, тут же закашлялась, прислонилась к стене, потом оперлась руками о спинку кровати, всё еще кашляя, утерла рот и погладила светлые волосы мальчика, оставив на них размазанный кровавый след.

«Всё, — подумала Диз. — Надо убираться отсюда».

— Мне пора, Айнэ, — проговорила она, чувствуя смущение, мешавшееся с настороженностью и почти страхом.

— Уже? — равнодушно спросила та и пожала плечами. — Ну что ж, рада была помочь.