Ненависть дождя

И тут сквозь дождь слышу, вроде, топот раздался, половицы проскрипели – и тихо. Выскочила я в сени, понять ничего не могу, как Наташа здесь оказалась? Она стоит, мокрая вся до ниточки. Вода стекает, на полу лужа. Что-то всхлипывает, бормочет, не разобрать, трясется вся, глаза стеклянные, в руках сверток какой-то. Взяла я его в руки, а это ребенок в одеяльце байковом мокром. Понесла в дом, развернула поскорей, а там в расшитых пеленках – девочка, совсем крошечная, тоже недоношенная, дней пять как родилась, не больше. Мокрая, но тельце тепленькое. Девочка заплакала, слабо так, тоненько, как котенок мяучит. Анна Петровна вышла из спальни, помогла мне ее в сухое завернуть, взяла на руки, чтобы согреть. А я Наташей занялась: переодеться помогла, в плед укутала, на лежанку уложила. Вдруг Таня очнулась, плач видно услышала, и просит ребенка принести. Анна Петровна и отнесла малышку, чтобы ее перед смертью порадовать. А Таня ее к груди приложила – и кровотечение остановилось. Не умерла Таня, между жизнью и смертью находилась, но девочку не выпускала.

Как гроза прошла, Наташе лучше стало, все она и рассказала. Она не улетела в тот день. Вот она судьба-то какая! В тот день из Москвы тесть с тещей директорские прилетели, а он их встречал. Наталья и увидела его там, в аэровокзале. Поменяла на сутки с кем-то билет в кассе, да и вернулась назад, поговорить с ним захотела. Да райцентра добралась электричкой, а там какие-то отдыхающие на катере ее подбросили до Песчаной косы. Это – за деревней, в пяти минутах ходу всего от нашего дома. В кустах она стояла, когда мы на кордон поехали. Вещи бросила в сарай и побежала в Завражино прямиком. У нас здесь сразу за огородом зимник идет, и летом можно пройти, если болото подсохнет.

Жену его как раз из роддома привезли, сидели они там все за столом, отмечали. Жена директорская в кресле сидела, в том, что Наташа любила, а он ухаживал за ней, целовал и миловал. А тут еще и гроза начиналась. Наташка совсем голову потеряла, в соседнюю комнату в окно влезла, схватила ребенка и бежать куда глаза глядят. Так на кордон и прибежала, видно вспомнила, что я там. Напоила я ее лекарствами, а на рассвете отправила с тем шофером в город да заплатила, чтобы прямо в аэропорт к самолету отвез.