Ненависть навсегда

В числе твердых правил психологии есть одно, связанное с погодой: будто на душе у человека творится то же самое, что происходит у него дома за кухонным окошком. Внутренний мир тесно связан с миром внешним – Война не углублялся в изучение наук, ему незачем это делать, он нашел на эту закономерность интуитивно.

Только одного он не мог постичь ни умом, ни душой. Как люди противятся депрессии? Какими словами оправдывают то, что происходит перед глазами? Сам он чувствует себя слабым, унылым, ни на что не способным, когда на улице пасмурно. Неразумно так сильно связывать себя с погодой, особенно, если живешь в Петербурге… но, с другой стороны, как быть счастливым в стране, где солнце не появляется целыми месяцами? Это какая-то химическая реакция в организме, и он не способен ей управлять. Если кто-нибудь сейчас крикнул, что тоже страдает, то Войне бы стало легче. Мысли о смерти являются каждый раз, когда над головой бесцветная картинка. Впрочем, день за днем.

Серое сочилось сквозь окно, и Война осознал, что до Нового года осталось пять долбаных дней. Он отбросил одеяло и сел на кровати. Болячки на голове затягиваются, но волосы в некоторых местах больше не растут. Отныне придется носить длинную прическу. Может, оно к лучшему, перестанет выглядеть как уголовник.

Он уже хотел подняться, как рядом что-то пошевелилось. Из-под одеяла высунулись две рыжие лапы с зевающей мордочкой. Рыжик тянулся что было силы, и даже выпустил когти, видно, противоборствуя сонному состоянию, но не прошло и секунды, как расслабил мышцы. Войнов Глеб потрепал питомца по мордочке. Вид перекошенных глаз вызвал у него улыбку.

– Мы с тобой одной крови. Ты тоже тот еще лодырь.

Рыжик мягко, едва слышно мяукнул, как будто ответил: «да, лодырь».

Война, накинув шорты, вышел из своей комнаты. На кухне гремели кастрюли. Старушка жарила лук и чистила над ведром картошку. Серое сочилось сквозь окно, прямо у нее за спиной, когда она подняла голову на звук скрипящего паркета. И вздохнула, заметив внука.

Эти вздохи и упрекающие взгляды не к месту. Он и сам себя ненавидит.

Война закрылся в ванной на щеколду.

За полтора месяца борода разрослась. Подбородок напоминал мочалку, из щек тоже вылезли единичные курчавые волосы. Всегда хотелось отрастить бороду, и вроде бы даже начало что-то получаться. Но свое лицо Войне все равно не нравилось. Он взял бритву, решив избавиться от поросли. Покрутил в руке. Осенила мысль, до того простая, что удивляло, как она не возникла раньше.

Рука прислонила острие к горлу так, что вниз потекла струйка крови. Мышцы вздулись, в глазах стало все расплываться. Татуировка задрожала. Война призывал себя сдержаться, но не мог, слезы душили.

Вот он – выход. Штрих под кадыком, и все. Движение, благодаря чему страдания закончатся. Ему стоит лишь провести рукой, чтобы избавиться от ненавистного лица, ненавистной жизни, от ненавистного серого мира за окном. От разочарований, которые он приносит близким людям. Одно движение погрузит в темноту, где никто и никогда не сможет потревожить. Ведь он желал этого совсем недавно. Справа налево – движение, над которым не стоит думать. Размышления только погубят дело. Максимальная концентрация, уверенность, вспышка мгновенного усилия, это все, что ему требуется.

Кровь сочилась по трапеции, собираясь в ямке ключицы. Перебравшись через кость, струйка разделилась на два направления и теперь пожирала как грудь, так и плечи.

Размышления погубят все дело, твердил Война, но в то же время не находил духа отнять у себя последнее удовольствие. Мысль о собственной смерти приносила облегчение. Ему почему-то становилось приятно, когда он представлял ситуацию со стороны. Что скажет мама, когда увидит своего сына в ванной на полу, белого как снег и залитого кровью? А старушка, его родная бабушка, которая чистит картошку на кухне и ни о чем не догадывается? А друзья? Вспомнился Жемчужный Володя. Как бы тот отреагировал о подобном известии? Жалко бедолагу. Ведь реально взгрустнет.

Капля крови звучно шлепнулась на плитку пола. Война отнял лезвие. И улыбнулся расплывающемуся отражению. Кажется, он потерял рассудок, и вместо него обрел себе друга.

Глава 29

«… Да и зачем оно, это дикое и грандиозное? Море, например? Бог с ним! Оно наводит только грусть на человека: глядя на него, хочется плакать. Сердце смущается робостью перед необозримой пеленой вод, и не на чем отдохнуть взгляду, измученному однообразием бесконечной картины.