Ненавистная пара

— Доверие и еще раз доверие, сокровище мое, — произнес у ее искаженного бешенством лица, пока она извивалась и брыкалась подо мной, кусала за плечо, норовила садануть лбом в переносицу, возбуждая этим до черных мошек перед глазами. — И чтобы ты знала, я не мстить тебе собирался и уж тем более кому-то сдавать. Мне разве мало тех лет, когда моя истинная принадлежала кому угодно, но не мне? Я веду тебя, чтобы спрятать раз и навсегда ото всех. Чтобы сберечь и начать жить заново. Пусть все вокруг хоть в ад катится, но тебя я сохраню, даже против твоей воли, и можешь уже прямо сейчас начинать меня за это ненавидеть до последнего вздоха.

Летэ обмякла, скорее выдохнувшись, нежели услышав меня по-настоящему. Она несколько минут тяжело дышала, уставившись остекленевшим взглядом в небо, а потом вдруг всхлипнула. Еще и еще раз, до тех пор, пока не разрыдалась, содрогаясь всем телом и взвывая, как раненное животное. Я некоторое время пялился на нее, ожидая подвоха, того, что слезы сменятся опять яростью или она выкинет еще какую-нибудь подлость, в надежде, что расслаблюсь при виде ее такого натурального горя, но нет.

— Не делай этого, — взмолилась бывшая Зрящая, и от муки в ее голосе у меня вздыбился загривок, а зверь-то и вовсе обомлел от ужаса и сострадания.

— Нет, умоляю тебя… Нет, Лор… — твердила она сквозь всхлипы и рыдания, кусая до крови губы и глядя мне в глаза с отчаяньем. — Ради всего святого… не отнимай у меня это…

— Чего, ненормальная ты женщина? — спросил я грубо, потому что собственные эмоции от ее состояния творили что-то дикое.

— Права на выбор… на поступок по собственной воле… не отнимай!

Глава 22

— Первые Истинные, за что вы меня покарали вот такой чокнутой парой? — воззвал я к Изначальным, скатываясь с Летэ. Эта бесова баба сама ненормальная и мне уже мозги набекрень свернула. — Грехов за мной немало, но разве они настолько тяжки, чтобы наказывать так сильно?

Поднявшись на ноги, я стал отвязывать от седла наши сумки, морщась от того, что они промокли до половины и вещи придется сушить, а еду по большей части выкинуть. Благо хоть одеяла так и лежат где-то сухие, будет на чем заночевать.

— Прекрати выть, Летэ! — приказал грубо. Не могу я это слышать — кромсает заживо каждым этим всхлипом, а показать-то этого нельзя. Все же запомнит и потом против меня при случае и обернет. Я ведь знаю, с кем дело имею. — Нормально объяснить мне можешь? Какого хрена должны значить твои слова?

— Что же тут непонятного, Лор? Столько лет… всегда, по сути… я делала только то… что мне велели или навязывали другие. — Ее тело еще содрогалось, но бывшая Зрящая быстро брала себя под контроль. — Единственным по-настоящему моим решением и поступком было… уехать с тобой без оглядки. И вот у меня снова появился этот шанс — принять свое личное решение и сделать то, что хочу именно я. А ты берешь и отнимаешь у меня эту надежду. Не нужно, прошу!

Снова шанс и снова я. Совпадение ли?

— Вот тогда и не нужно было ко мне с этим приходить! — Что-то меня дико злило в ее словах, тоне, какая-то будто ускользающая ерунда, что чудилась отчего-то важной. — На кой пришла? Именно ко мне. После всего, что между нами накосячено, после всей этой ненависти и точно зная, кто ты для меня. Не криви душой, Летэ, не могла ведь не догадываться, что попади ты в мои руки в столь уязвимом перед всем миром положении, и я этим обязательно воспользуюсь. Прикидываться наивной тебе не идет — очень уж ненатурально выходит. Так чего ты хотела на самом деле: стать проклятой героиней или чтобы тебя удержали от этого долбаного героизма и у тебя появилась причина снова смириться, типа, с неизбежностью?

— Я нуждалась в помощи. — Летэ отвела взгляд, выводя меня из себя. Кому ты врешь, зараза?

— Да неужели? Ты могла взять и пойти к другим примам, тем, что служили в Страже, и задурить их. Ты могла просто обратиться к наемникам, ведь пока до наших краев дошли бы слухи, что ты беглая Зрящая и преступница, а не реально действующая и наделенная всей властью и полномочиями, вы были бы уже далеко. Но ты пришла ко мне. Почему, Летэ?

Почему я-то, придурок, озабоченный лишь перспективой иметь тебя вдруг в свое удовольствие, не задался этим вопросом раньше? Старею, глупею, ну и опять же — это Летэ и то, как она все время на меня действует. Выключает мозги и вытаскивает наружу одни лишь эмоции и похоть.

— Нам надо уходить отсюда, — еще всхлипывая и задыхаясь, прошептала она, поднимаясь на нетвердые ноги и напуская на себя озабоченный вид. А я прям взял и повелся. — Здесь так несет теперь кровью, что то и гляди сбегутся какие-нибудь хищники.

— Дорогая, главный местный хищник — твой мужчина, и он уже рядом. Не пытайся ускользнуть от ответов.

— Этих ответов у меня для тебя нет пока, Лор, — проворчала пара, старательно не встречаясь со мной глазами, и хотела взять у меня одну из сумок, но я не отдал. И так по пояс мокрая, да еще тащить эту влажную тяжесть не хватало.

— Вранье!

— Это не так.