Ненавистная пара

— А я говорю — вранье. Ты притащилась в такую даль и именно ко мне не просто так. Чего тебе нужно? Не пытайся врать мне! — Я нарочито громко потянул воздух у ее кожи, намекая на то, что запросто вычислю ее ложь по запаху нервозности.

Но это была бы не моя истинная, если бы все равно не попыталась выкрутиться.

— Мне… мне жаль, что так вышло с Реос…

— Не говори о нем! — рявкнул, обрывая и чувствуя болезненный укол в центр груди.

— Я не хотела этого, Лор. Я… — упорствовала Летэ, махом лишая меня самообладания.

— Замолчи!

— Уязвить тебя хотела, задеть сильнее некуда, но не такого…

— Заткнись!! — заорал я, сорвавшись. — Ты сама сказала, что читала о двуликих, изучала! Ты была уверена, что моя пара! И уложила его в свою постель! Не ври мне, что не думала, чем это способно обернуться!

— Не думала! Не так, как должна была! — А вот сейчас очень похоже, что правда, пусть и вплетенная в очередной ее прием по уклонению. — Мне просто хотелось сделать тебе больно.

Я взял паузу в несколько принудительно медленных вдохов-выдохов, прежде чем продолжить. Мы не будем играть по твоей схеме, любимая моя мерзавка.

— Ты в этом преуспела. Больнее уже было некуда. И даже после этого ты приперлась и заявила, что тебе не нужно мое прощение.

— Не нужно, Лор. Такое не прощают, и просить об этом — неправильно. Виновата я перед Реосом, а его прощения мне уже не добиться, — наконец взгляд искоса. Оцениваешь мой отклик на вновь прозвучавшее имя брата?

— Хватит, Летэ. Не выйдет, — уже совсем спокойно сказал ей и кивнул шагать вперед.

— Что не выйдет? — Естественно, с места она не сдвинулась.

— Ты сейчас нарочно бесишь меня и стараешься увести разговор в другую сторону. Тебе не задурить меня. Даже если ты и раскаиваешься насчет моего брата, то не можешь не понимать, что в том, что случилось, было изрядно и моей вины. Я мог сказать ему, мог не скрывать от тебя из-за гордыни, мог бы сдержаться хоть немного, не обрушивать на него всех тех слов, практически добивая. — Да у меня было десять лет, чтобы горевать, беситься, обвинять Летэ и признать вину за собой. Потеря все так же мучительна, но я ее пережил. — И если ты, дорогая, не тычешь в это меня мордой, то лишь потому, что тебе так удобно. Давайте заставим придурка Лордара скрипеть мозгами в эту сторону, тогда как нечто гораздо более важное он упустит. Так?

— Не так. — Еще как «так», учитывая, что она огрызнулась и сорвалась, зашагав между деревьями.

— Правее бери, дорогая! И хорош уже, Летэ! Четко и по делу: чего ты намерена добиться походом к Бессмертному, если он для тебя так важен?

— Изменений. Фундаментальных.

Ну вот, очевидно, я учуял эту противно царапающую внутри хрень, что покоя не давала с момента появления Зрящей в том приграничном притоне. Ничего не бывает просто так. Если что-то хочешь получить, то будь готов и нечто отдать.

— Какой ценой, Летэ?

— Я не знаю, — почти отгавкнулась она.

— Летэ!

— Я не знаю!!! — Опустив голову, будто готовясь пробить лбом невидимую стену, она ускорилась, но я легко обогнал и встал на пути.

— Чем ты намерена заплатить за эти самые изменения?

— Понятия я не имею пока!

— Херня!

— Нет!

— Да!

— Что станет расплатой?

— Да откуда мне знать? — шарахнулась вправо, обходя меня, но как бы не так!

— Оттуда же, откуда и все остальное.

— В книгах ничего про это не было.

— Посмотри в мои полные доверия глаза, родная. Ты явилась ко мне, потому что хотела попрощаться? — Я опять встал на ее пути.

— Что? — отшатнулась она почти натурально. Почти, если не считать заминки в полсекунды и чрезмерно гневно-честного взгляда. Давай, изобрази еще насмешку, Летэ, это же так логично. — Это еще что за чушь?

— Что тогда? — давил я на нее. — Хотела убедиться, что не окочурился после твоих подлостей и живу вполне себе сносно? Или же как раз наоборот? Желала убедиться, что я раздавлен, в полном дерьме, и ты можешь преспокойно уйти в мир иной с чувством выполненного долга по отмщению мне, такому гаду?

— Да с чего ты взял, что все на свете вращается вокруг тебя, самовлюбленный засранец! — Ага, а вот и язвительность полезла. Ну все как по нотам прямо. Вот только ты забыла, темная моя, фигню со смертью опровергнуть.

— На свете не все. А вот для тебя кое-что, да вращается, — ответил я ей в тон и снова завел свое: — Какая расплата за изменения, маленькая ты моя лгунья? Смерть? Чья? Твоя или моя? Ты поэтому меня хотела втянуть? Прикончить наверняка, раз сам не сдох?

— Отвали! — сорвалась она прочь уже бегом. Правильно, любимая, побегать от двуликого — очень здравая идея, как раз тебе согреться нужно.

— Почему ко мне, Летэ? Почему? — не отставая ни на шаг, доставал ее я. — Я же так прекрасно уже жил, из головы тебя давно выкинул. И думать о тебе забыл. Каждому дню новому без лицезрения твоего коварного лица радовался.

На каждой моей фразе Летэ сбивалась с шага и меняла направление, как загоняемый волком заяц.

— Я уже и Реоса тебе простил, знаешь? — продолжил ее расстреливать в спину стрелами лжи. — Тебя не стоило помнить даже для того, чтобы ненавидеть за смерть брата. Ты для меня больше не существовала!