Ненавистная пара

Да о чем это я?! С каких таких хреновых пор свежеинициированные Зрящие оказываются в компании одержимых. Что за гадостное дерьмо происходит? В любом случае мое дело не углубляться сейчас в выяснение этого, а сараться завалить их и увести свою истинную, если есть шанс, а что там и почему — гори огнем.

Дав больше воли зверю, я зачерпнул от него силы, сохраняя при этом свой контроль над сознанием. Мне необходима его мощь и скорость, а вот прущее от волка желание идти в лобовую — неуместно. Схлестнусь с одержимым напрямую, и он мигом превратит меня в мешок со всеми переломанными костями. Поэтому стал стремительно обходить двоих чужаков по кругу, выжидая их действий в надежде улучить лучший момент для броска.

— А для чего же вы явились? — удивительно спокойным, едва ли не скучающим голосом спросила Летэ. — Всем известно, что двуликие на своих землях одержимых не терпят. Переступив их границу, вы уже инициировали в них желание драться.

— Очень скоро у них не будет никакой их земли. — Тонкий голосок звучал до омерзения пронзительно и при этом монотонно, будто всверливаясь в мой гудящий после удара мозг. — Ни у них, ни у людишек. Они достаточно владели всем тут, мучали и притесняли фоморов и нас, их благословенных потомков.

Кого? Что это еще за звери «фоморы»? Так себя именуют бесы? Столько лет убивал их гадкие вместилища и был не в курсе.

— Благословенных… хм… надо же, — усмехнулась моя пара, все так же и не думая убегать. — Я-то всю жизнь думала, что мы всеми презираемые потомки тех несчастных женщин, которых они похищают из семей, насилуют и истязают.

Я сменил направление, прыгнув слева в сторону второго одержимого, но тут же пришлось упасть брюхом на землю и откатиться, ускользая от его ответных выпадов. Замедлил меня первый засранец. Плохо. Да и этот теперь понял, чего ждать. Подождем-походим еще.

— Не стоит тебе это так воспринимать, Летэ, — пропищала девчонка и шагнула вперед, не обратив внимания на мое угрожающее рычание. — Все эти человеческие самки — лишь временные вместилища, инструменты, с помощью которых нам приходится входить в этот мир. Разве твоя тебя любила или хоть когда-то защищала?

— Нет, — неожиданно легко призналась Летэ.

— Ну и у тебя нет ни одной причины любить или сочувствовать таким, как она. Людишкам. Им бы гордиться тем, что удостоились чести стать сосудами для вынашивания новой, во всем их превосходящей расы. А вместо этого они сотни лет корчат из себя пострадавших, убивают всех наших мальчиков и делают рабынями нас, принуждая выслеживать и помогать истреблять пристанища для наших истинных отцов — фоморов. Мы, те, кому отроду предназначено быть над всеми: людьми, жалкими магами, этими полуживотными — живем хуже некуда, имея для себя всего две жизненные перспективы: быть убитыми или стать безропотными прислужницами-инструментами против себя же самих и себе подобных. Пришло время это поменять. Настала пора нам подняться над всеми.

— С этим полностью согласна. — Летэ, невзирая на мой предупредительный рык, сама приблизилась на шаг к Зрящей. — Вот только как?

Соглашаться и забалтывать — правильная тактика, а вот сокращать дистанцию — нет.

— Тебе хотелось бы сохранить для себя этого зверя? — наглая ссыкуха в черном впервые мазнула по мне кратким взглядом. — Тогда вели ему не крутиться под ногами и не кусаться. Первую потерю мы ему простим, он ведь тебя хранит, но не более того.

— Лор, малыш, иди-ка ты ко мне! — Она охренела совсем? Я ей собака? Еще бы свистнула или «К ноге!» скомандовала.

Скалясь и не спуская глаз с наших врагов, я все-таки послушался, приблизился, пятясь, к Летэ и сел на землю перед ней. Останемся живы, я тебя, любимая за этого «малыша» и «иди-ка» так отдеру — ноги неделю не сойдутся. Ну ладно, «малыша» прощу. Может быть.

— Как и что нам предстоит, я расскажу, лишь только получу от тебя доказательства, что ты по-прежнему носишь в себе достаточно тьмы для того, чтобы быть полезной в нашем деле. — Еще один шаг нам навстречу, уже увереннее. Одержимый был как приклеен к боку девчонки, пялился на Летэ, словно она кусок мяса, а он дико голоден, но при этом не забывал и бросать быстрые взгляды на меня.

Я тебе, тварь поганая, руки-ноги все отгрызу и глаза высосу за то, что так на мое таращишься.

— И что нужно для выяснения? — Моя пара положила ладонь мне на загривок, вроде бы бездумно поглаживая, но при этом пару раз сильно нажала указательным пальцем на кожу, похоже давая знать о том, что имеет представление, что будет дальше, и намекая быть наизготовке. Будто я тут и в самом деле расслабился.

Еще один тычок, когда я оскалился в ответ на то, что соплячка протянула обе руки, как если бы раскрывала для Летэ свои объятия.

— Позволь мне обнять тебя. — В писклявом звучании появились металлические нотки. Она уже не предлагала, а приказывала, и я чуть из шкуры не выпрыгнул, когда моя истинная покорно двинулась к ней в лапы.