Ненавистный брак

В эту секунду в комнату вошла Лиза. Она шла очень медленно и еще за дверью услышала, что ответил Федор. Лиза внимательно посмотрела на Лаврецкого, голова которого мирно покоилась на подушке. При виде любимой в бледном лице Федора не дрогнул ни единый мускул. Срывающимся от напряжения и усилия голосом он с трудом продолжал свой рассказ. Александр безучастно слушал непрошеного гостя, но, увидев жену, с улыбкой бросился к ней.

— Тебе лучше? — спросил он, заботливо подхватив ее под руку.

— Боюсь, Вы очень рано встали с кровати, Елизавета Ивановна, — холодно произнесла Наташа.

— Не беспокойтесь, я превосходно себя чувствую, — заверила соперницу Лиза.

Она посмотрела на раненого так, словно видела его впервые, и стала слушать его рассказ о нападении. Лиза была уверена — никто не знал, что лежащий на кровати человек был не кем-нибудь, а Федором Лаврецким, и старалась сохранить невозмутимый вид. Наташа примечала все, что говорил Лаврецкий.

— Не угодно ли Вам, Иван Федорович сообщить кому-либо о себе? — спросила, наконец, она, и Федор торопливо ответил:

— Не стоит беспокоиться, сударыня! Родителей у меня нет, а компаньону и московским друзьям я и сам напишу через несколько дней.

— Как вам будет угодно, господин Ежов, — со всегдашней любезностью заметил Александр. — И тем не менее, прошу Вас без стеснения говорить обо всем, что будет Вам необходимо. Наш местный лекарь, госпожа Маслова, будет присматривать за Вами. А сейчас позвольте откланяться, мы Вас оставим. Отдыхайте, ибо отдых — лучшее лекарство.

Князь обнял жену за талию и вышел из комнаты. Раненый и Наташа смотрели ему вслед.

— Сударыня, — пробормотал Федор, когда они остались одни. — Вам обязательно передавать сведения обо мне в сыск?

— Они уже дважды спрашивали о вас. Собственно говоря, сыска, как такового, здесь нет, и зачастую их делами занимается уездный исправник, а вот гражданская власть всего уезда — это князь Карелин.

Наташа тоже ушла. Сердце Федора продолжало неистово биться, и он поднес руки к груди. Его глаза внимательно осмотрели каждый уголок комнаты. Лаврецкого одолевала буря чувств — смесь тревоги, тоски, жгучего желания вернуть Лизу и не менее жгучего желания бежать. Терзаемый сомнениями, он отбросил одеяла, но резкая боль в ране остановила его.

— Я должен бежать, — прошептал он самому себе, — должен убраться отсюда. Так нужно, так нужно!..

Александр хотел продолжить с Лизой вчерашний разговор. Вечером их прервали, а теперь для разговора имелась еще бóльшая причина, касавшаяся их обоих. Но поговорить с женой ему не удалось, поскольку пришла Наташа.

— Приехал исправник, Александр, и хочет видеть тебя, — сообщила она.

Лиза тотчас же пошла к себе, но услышав звучавшие вперемешку голоса мужа, исправника и Наташи, развернулась и подошла к комнате, где находился Федор. Сейчас она была абсолютно спокойна и хотела знать правду.

— Ты нарочно подстроил все это, чтобы оказаться в Карелинке, Федор, — обвинила она Лаврецкого.

— Нет, Лиза, клянусь тебе, нет. Я думал, вы живете в Петербурге и решил уехать. У меня здесь усадьба, и ее земли граничат с княжескими угодьями. Я ехал к себе, и на меня, действительно, напали, — уверял он, оправдываясь. — Само провидение свело нас, Лиза, от судьбы не убежишь! — обессиленно прошептал он. — А солгал я, назвав себя Иваном Ежовым, чтобы не скомпрометировать тебя. Я знаю, что князь ревнив, вспыльчив, а зачастую и груб.

— Кто тебе это сказал? — нервно спросила Лиза.

— В Малороссии все об этом знают, а я не мог не расспросить о нем. Я хотел знать, каков он, твой барин, которому тебя продали.

— Замолчи! — гневно приказала Лиза.

— Я замолчу, если тебе угодно, но вся эта ложь, которую ты считаешь недостойной, всё, что я сделал, я сделал только ради тебя, чтобы спасти и защитить тебя. Пойми это, прошу тебя!

— Ты поступил плохо, Федор. Князь Карелин не такой дикарь, каким ты нарисовал его… и он отлично знает… — Внезапно погрустнев, Лиза замолчала. В мозгу жарким огнем полыхнуло ужасное воспоминание о ее собственной лжи. О том, как она в порыве гнева запальчиво выкрикивала Карелину о своей мнимой любовной связи с Лаврецким. При воспоминании об этом ее сердце дрогнуло, а щеки покраснели.

— Лиза, — встревоженно спросил Федор, — о чем знает князь?

— О том, что он видел в моих глазах. Я сказала ему, что вышла за него без любви, и что любила человека по имени Федор Лаврецкий…

— Любила?! Ты хочешь сказать, что больше меня не любишь, что твоя любовь умерла? — Федор едва не плакал. — Ты это хотела сказать? Ответь!

Несмотря на боль, Лаврецкий попытался приподняться и протянул к ней руки, чтобы взять Лизину руку в свои, но девушка попятилась назад, помешав ему осуществить желание.

— Лиза, жизнь моя! — всхлипнул Федор. — Молчи, не говори. Я всё могу вынести — ужас от сознания того, что ты с другим, жуткую тоску о твоих поцелуях, которые никогда не будут моими… Я со всем смирюсь, кроме мысли, что ты меня не любишь.