Ненавижу блондинов

А теперь — время подарков. В красной папке ты найдешь документы на квартиру во Франции. У тебя еще вся жизнь впереди, и я хочу, чтобы она стала яркой. Не спрашивай — откуда, мне самой на нее в жизни не накопить, да и история эта довольно сомнительная. Спустя несколько лет после смерти твоего дедушки за мной начал ухаживать один довольно обеспеченный мужчина. Он был серьезен, но у меня закрадывались сомнения насчет его образа жизни. И да, я оказалась права. Через несколько недель после того, как в ресторане он всучил мне в руки эту самую папку, я узнала, что его убили.

Но не переживай, это — дела давно минувших лет, пользуйся в свое удовольствие. Оле я оставляю дачу — уверена, тебе она точно не нужна. Квартиру делю напополам, но я верю, что вы распорядитесь ею правильно. Завещание у нотариуса, координаты напишу в самом конце. Оля, доченька, вам я уже помогла, когда вы были молодые, теперь дай побаловать внучку.

В синей папке — моя книга. Я написала её по молодости, потом редактировала с десятилетие, но никогда никому не показывала рукопись, потому что боялась критики. Вот так. Но теперь-то уже не страшно, да? Прочитайте её на досуге и если сочтете стоящей, то напечатайте пару экземпляров для домашнего архива.

Мои дорогие, не забывайте того, что ваши улыбки делают вас неуязвимыми. Не плачьте и не переставайте любить!

Целую, обнимаю,

Вальковская Л. М. (Подпись)»

— С ума сойти. — выдыхаю, стирая слезы, которые, наверное, никогда не прекратятся. — Бабуля была той еще интриганкой.

— Дочь, что там? — дрожащим голосом спрашивает мама, при каждом взгляде на которую сердце безумно сжимается.

— Держи. — севшим от перенапряжения голосом хриплю, передавая письмо. — Она написала книгу, представляете? — взяла красивую дорогую папку в руки. Развязала бечеву и провела кончиками пальцев по слегка пожелтевшим листам, вдоль и поперек исписанным от руки.

— Мама. — с каким-то отчаянным стоном протянула моя мама.

— Теперь у тебя есть дача, я у меня квартира, — сделала паузу, пытаясь поместить в свой мозг всю картину происходящего, — во Франции.

— Где? — поперхнулся водой папа.

— Во Франции. — сама, не веря в то, о чем говорю, произнесла. — У нее был ухажер, который купил ей квартиру, но очень скоро его убили, а она, я так понимаю, выжидала, чтобы нас не порешали его дружки. — зарылась руками в волосы.

— Боже! — мама дочитала послание и теперь снова плакала. Когда-нибудь это все закончится, и нам станет легче. «Не плачьте» — сказала бабушка. Но люди по природе своей эгоисты — они будут оплакивать свою утрату и тешить свою боль.

И вот теперь я стою перед этим гребанным зеркалом в нашем с Яром номере и мечтаю о том, что этот по-настоящему страшный день поскорее закончится. Но надо быть сильнее, встать и выполнить долг. Долг перед человеком, которого ты бесконечно любил.

— Малышка, ты готова? — сзади меня обвили руки Ярослава. В черной футболке и темно-серых джинсах он невероятно органично дополнял мое мрачное состояние.

— Нет. — по-детски отчаянно пробубнила, уткнувшись в грудь парня.

— Надо ехать, а то боюсь, мы в пробку встанем. — погладил меня по волосам. — Я рядом, пойдем. — обхватил лицо ладонями и поцеловал. Наверное, только имея определенный уровень эмпатии можно понять, что все, что он хочет мне дать сейчас — опора и успокоение.

В фильмах всегда показывали, что во время похорон идёт дождь. Для нас природа решила сделать исключение — погода была сказочная: легкий ветерок, безоблачное небо и приятная отметка Цельсия на градуснике. Но какое это все имеет значение, если весь твой безграничный мир сжался до ящика метр на два и ямы два на три.