Ненавижу и… хочу

– Алексей считает, что Артему не пойдет на пользу твое возвращение. Я с ним, безусловно, согласна. Однако при всей своей категоричности Алексей… м-м-м… часто полагает, что люди вокруг него обладают аналогично высокой степенью порядочности. Он недооценивает женщин.

– Похоже, что такая вероятность есть, – улыбнулась я. – И что дальше?

– Я хочу сказать, что ты можешь изображать раскаявшуюся наивность, работать у Леши и делать вид, будто все изменилось. Блудная мамочка вернулась и все такое. Только тебе стоит знать, что Артема есть кому защитить. Он не помнит тебя, а вот я хорошенько рассмотрела. И не позволю снова рушить мир ребенка.

– А тебе, Жанна, – я едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей, насколько сильно ранит осуждение совершенно незнакомой девушки и ее слова о том, что сын меня не помнит, – стоит знать, что Артем – наш с Лешей сын. И, раз уж о свадьбе сложно говорить, оставь решения по поводу ребенка тому, кто имеет право их принимать.

У нее белоснежная но, увы, ужасно холодная улыбка.

– Как прекрасно для Артема, что это не ты.

– Как плохо для Артема, что женщина, которая метит на место его матери, использует ребенка, чтобы сводить счеты с бывшей любовника.

На миг она закрывает глаза, словно пытается справиться с эмоциями.

– Ты причинила им боль, Лиза. Я видела ее. Я видела, как страдал Алексей. И как Артем звал маму. Он забыл тебя не сразу, еще долго спрашивал у меня, когда ты вернешься, а я не знала, что ответить. Я потратила два года, чтобы вытащить их из тоски. Показать, что мир может быть прекрасен без тебя.

Она поднимается, забирая телефон.

– А что делала ты все это время? Трахалась на пляже с богатеньким парнем? Я не позволю тебе снова разрушить их жизни. Стоит это уяснить.

Она быстро скрывается в толпе, а я устало прислоняюсь к спинке скамейки и закрываю глаза. Господи, вот это вляпалась, хуже некуда! Я вернулась после того, как изменила мужу с садистом, должна работать в компании бывшего мужа, чтобы заслужить право видеться с сыном, а его бывшая идет на меня войной.

Чего же мне не хватает?..

Алексей

– Вадим. Зайди ко мне.

Двери тут же открываются, и сначала входит здоровенный фикус, а следом за ним и приятель.

– Во, смотри, чего принес. Оживит атмосферу.

– Откуда принес, туда и унеси.

– Лех, да ты че? Классный же фикус. Тебе тут явно не хватает уюта.

– Вадик, засунь его в жопу, сядь и послушай, что надо будет сделать.

– В жопу он не влезет, – слегка обиженно бурчит друг.

– Отнеси Алевтине, она любит. Садись. Так, мне надо, чтобы ты отвлекся от стандартных обязанностей и нарыл кое-что о Михаиле Герасимове.

– Герасимов? Бывший Лизы?

Я не ожидаю, что Вадим узнает это имя сразу и, к собственному удивлению, чувствую противную ревность. Откуда он знает имя хахаля Лизы, если я никогда его не называл? Никогда не делился прошлым, которое камнем лежало на душе.

– Ты его знаешь?

– Так, слышал кое-что.

– И что за фрукт?

– Я бы назвал его… тем еще дурианом. Воняет так, что слышно за километр. Но довольно выгодная медийная фигура. Он пытался пролезть в мэры, проиграл, но не унывает. Бабла у Герасимова прилично. Лично не знаком, но есть чувак из его компании. Иногда долетают слухи.

– Разузнай о нем что-нибудь. Все, что найдешь. Может, слухи, сплетни, какие-то инциденты.

– Ты из-за Лизы? Думаешь, они еще сойдутся?

Я вздыхаю и отхлебываю кофе, но он давно остыл. Противная горькая жижа, секретарша даже несмотря на новую кофемашину, не способна его внятно сварить.

– Сделай хоть раз, что я прошу, без вопросов и разговоров.

Но зерно сомнения уже упало в нужную почву. Я невольно вспоминаю ночь, когда увидел Лизу в клубе, интерес Вадима к ней, и ревность несется будто с горы, набирая скорость с каждой секундой.

– Сделаю, бро. Дай пару дней, я накопаю все, что найду, даже его детское прозвище, которое дали бабки у подъезда. Если хочешь…

Он мнется и зачем-то косится на несчастный фикус.

– Выясню все о том времени, что он был с Лизой.

– Нет. Меня не интересует, где и как он трахал мою бывшую. Я волнуюсь лишь о том, чтобы этот хрен на почве внезапно выросших рогов не попытался забодать меня. Кто знает, почему они расстались и что там бродит в его голове. Пытаюсь быть на шаг впереди конкурентов.

– Поэтому мы еще и не вылетели с рынка. Еще что-то?

– Нет. Пока все. Займись этим в первую очередь, на остальное пока забей.

– А что с Лизой?

– С Лизой?

– Ты ее отпустил? Она вернется к нему?

– Я взял ее на работу.

На лице Вадима появляется удивление и мне чудится, что оно слишком радостное. Я пытаюсь уговорить себя, что они оба – взрослые люди, имеющие право на чувства и отношения, что я твердо решил избавиться от зависимости, но все равно злюсь, когда представляю ее с Вадимом. А когда думаю о том, что он увидит шрамы, то кажется, словно я вдохнул едкого дыма и легкие горят от боли и невозможности сделать новый вдох.

– Я не буду спрашивать, – вздыхает Вадим. – Просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, Лех.