Ненавижу и… хочу

Замечаю в ее руке смартфон и резко, прежде, чем Лиза успевает его спрятать, хватаю ее за запястье. Разжимаю пальцы, прижимаю к датчику отпечатка безымянный, тот самый, где когда-то она носила мое кольцо, и открываю сообщения. Лиза пытается вырваться, но в ней совсем мало сил, а в непосредственной близости можно заметить следы слез и неестественную бледность. Нет, она не просто испугалась приглашения на свидание.

Она получила сообщение.

«Мы ведь договаривались, Лиза. Мне не нравится твоя близость к бывшему муженьку. Может, до тебя лучше дойдет, если ты будешь бегать к нему на могилку, а не в спальню?».

Мне кажется, будто это сообщение – от меня. Во всяком случае, Лиза смотрит на меня так, словно это я его прислал, а теперь появился на пороге ее квартиры. На меня еще никогда не смотрели с таким ужасом и обреченной усталостью. Я вообще не был тираном в работе, не собирался никого запугивать, как это делал отец. Бизнес нужен был мне, чтобы выжить, вытеснить все мысли о Лизе и дать ребенку достойное будущее. Я никогда не вкладывал в него эмоции.

Поэтому со страхом на меня смотрели редко. В основном это делала Лиза – прискорбный факт из моей биографии, который даже в чем-то роднит нас с Михаилом Герасимовым.

Я делаю шаг вперед, оттесняя жену обратно в квартиру, и она нервно переступает с ноги на ногу, будто готовая в приступе отчаяния попытаться сбежать. Чем дольше я смотрю на нее, тем яснее понимаю, каким был идиотом, не видя состояния Лизы. Несколько лет жить в страхе, перебиваться с хлеба на воду, тянуться к сыну и знать, что подвергаешь его опасности, вздрагивать от звонков. Как она вообще не поехала крышей? И какую цену придется заплатить, чтобы вернуть мою Лизу?

Я окидываю взглядом жену, гостиную, брошенную на пол спортивную сумку.

– Леша, я могу все объяснить, я не хочу вас бросать, я очень вас люблю, но я не могу по-другому, я…

– Герасимов подстроил аварию и угрожал Артему, я читал вашу переписку.

Она замирает, а глаза становятся еще больше.

– Ты… читал? Как?

– ЛИЗА, БЛЯДЬ! – срываюсь я и в сердцах бью кулаком по стене.

Не знаю, что больше отрезвляет: боль или то, как она вздрагивает и отшатывается. Я тут же притягиваю ее к себе, пытаясь хотя бы жестом, объятием, убедить в том, что я ее не ударю, но это не так-то просто после того, что она пережила. Мне жаль маленькую сильную девочку, которая прошла через ад и теперь снова добровольно пытается в него вернуться.

Кажется, что если я ее отпущу, она и вправду останется на скамейке в морозном парке навсегда. У нее не хватит сил, их не бесконечное количество.

Только что с этим делать?

– Все, Лиз, хватит. Набегалась. Какая разница как, кто, зачем, почему? Дай уже кому-то разобраться с проблемами, которые тебе не по зубам.

Она мотает головой, но вырваться из моих рук не может. Или не хочет – меня устраивают оба варианта.

– Леш, у него очень много связей. Я слышала столько всего… он никогда не работал при мне, но даже обрывков разговоров хватило, чтобы понять, что связываться с ним не нужно и все это не шутки.

– Разумеется. Шутки кончились, когда он меня чуть инвалидом не оставил.

– Леша, не надо! Подумай об Артеме! У него же никого, кроме тебя, нет, он же…

Мне это надоедает, и в голову вдруг приходит безумная, но вполне рабочая идея. Я отстраняю Лизу от себя и окидываю взглядом упавшую на бок сумку.

– Вещи собрала? Молодец!

Подхватываю сумку и… жену.

В первые мгновения Лиза даже не пытается сопротивляться или кричать, в таком она шоке. Просто мир вдруг перевернулся, а ее несут на плече к лифту. Прямо в куртке, зимних ботинках, на одном из которых развязались шнурки.

– Куда ты меня тащишь?! Леша! Пусти!

– Ага, обязательно пущу.

– Леша, я серьезно, пусти! Немедленно поставь меня!

– Это мое здание, Лиза. Мой офис. Мои апартаменты. Я решаю, когда и куда тебя ставить. Сделай одолжение, помолчи, мне надо кое с кем созвониться.

Но это невозможно. Одной рукой я удерживаю брыкающуюся Лизу на плече, а в другой держу ее сумку, которую и рад бы выкинуть, да не могу – она ей еще пригодится. Меж тем Лиза, кажется, всерьез пугается. Она пытается высвободиться и в один момент, на глазах нескольких изумленных посетителей, едва не падает на пол. Взвизгивает и цепляется за меня, как утопающий за спасательный круг.

– Все? Навоевалась? Сделай одолжение, посиди спокойно, мне неудобно.

– Тогда поставь меня!

– Нет.

– Леша, пожалуйста, мы поговорим! Я не буду сбегать, только поставь!

– НЕТ! – рявкаю я, и Лиза затихает.

Таким незамысловатым бутербродом мы и подходим к машине, которую уже пригнали с парковки возле детского сада. Одним движением – Лиза легкая, как пушинка – я запихиваю ее в салон, ставлю туда сумку и запираю двери. Она напоминает мне маленького зверька, взъерошенного и напуганного. Со смесью страха и любопытства Лиза смотрит, как я сажусь за руль, и мы выезжаем с подземной парковки. Мне даже интересно, на сколько хватит ее молчания.

– Леша!

– Что?

– Куда мы едем?

– Увидишь, когда приедем!

– Мы же не домой? Не к тебе… Леш, не надо! Я так не могу, я…