Ненавижу игрушки

В первое мгновение мне кажется, что он смотрит прямо на меня, но я тут же понимаю, что глаза эйнера не светятся красным, он будто отключен. Лишь слабенький желтый светодиод горит там, где толстый кабель подходит к металлическому телу. “Заряжается? Не слишком ли сложная схема для зарядки?”

Я набираюсь смелости, тяну руку, чтобы махнуть ладонью перед глазами-камерами. Ничего. Никакой реакции. Где сейчас его сознание? Полностью отключено? Или… Я могла бы прихватить с собой оружие, попробовать вонзить клинок в одно из уязвимых мест, где видны щели в сочленениях уродливого тельца. Узнает ли он когда-нибудь, что смерть стояла рядом и дышала ему в лицо?

Тут что-то с глухим стуком падает на ковер, закатывается под диван. Чертово яблоко вывалилось из кармана! Нагибаюсь, судорожно пытаясь нащупать его гибкой правой, но упрямый фрукт никак не находится.

Из глубины дома доносятся звуки. Все, здесь нельзя больше оставаться! Бесшумно вскакиваю, на цыпочках бегу к выходу из зала, успевая еще раз наступить на шкуру Зуна. Вдоль по коридору, три ступеньки вверх, еще чуть правее… Аккуратно, не скрипнув петлями, притворить за собой дверь. Ложусь рядом с Таней, у стены, противоположной от спальных мест Грига и Авера. Девушка с аристократичным лицом поворачивается, обнимает меня во сне. Я закрываю глаза, стараясь успокоить дыхание.

* * *

– Ты ведь Григорий, да?

– Я Григ.

Нас отправили с поручением к ангарам и я стараюсь разговорить первого номера хозяйских носителей. Но он упрям и всем своим видом показывает, что его не интересует пустая болтовня. Не помогают ни обидные подначки, ни лесть, ни женские ужимки с “нечаянными” прикосновениями – я перепробовала все варианты.

– Хотела бы я взглянуть на тебя до вторжения. Кем ты был? Наверное, таким же громилой, как и сейчас: прислуживал какому-нибудь боссу, таскался везде за ним в черном костюме и солнечных очках.

Он вдруг останавливается, поворачивается ко мне. “Ого… Похоже, я его все-таки допекла”.

– Я был учителем. Детским тренером, учил ребятишек плавать. Помнишь большой бассейн в центральном округе?

Не дождавшись ответа, Григ отворачивается, возобновляя размеренное движение к ангарам. Некоторое время мы идем молча, я не решаюсь продолжить разговор, спросить его о тех ребятишках, о собственной семье. Кто знает, какая боль живет в воспоминаниях этого большого человека…

Неожиданно Григ сам начинает говорить.

– Все произошло так, как должно было произойти.

Он смотрит вперед, слегка прищурившись, и невозможно понять, с кем он вообще разговаривает – со мной, или с самим собой.

– Если на нас ездят, значит, мы это заслужили. Значит, что-то делали не так. Не умели отличить друзей от врагов, не умели защитить себя. Теперь остается лишь принять мир таким, какой он есть. И ты, если хватит ума, примешь его таким. Тогда жизнь станет проще. А то ведь я вижу, – он снова оборачивается, заглядывает мне в глаза, все так же прищурившись, – что в твоей милой голове бродят абсурдные повстанческо-революционные идеи. Учти, Ника, поднимешь руку на Зуна или другого эйнера – прихлопну не задумываясь! Я не страдаю глупыми фантазиями о человеческом братстве.

Мы идем через толпу рабочих, снующих между складами. На вышках видны охранники с эйнерским оружием, некоторые с хозяевами на горбу. Работяги бросают на нас с Григом косые взгляды, но заговорить не пытаются – теперь мы разные касты.

Заходим в ворота знакомого ангара. Здесь все заставлено ящиками. Проходим мимо них, лавируя, перешагивая. Добираемся до знакомого дощатого павильона, в котором пару дней назад надевали энергоблоки на пойманных беглецов. Внутри маленькая контора: столы, стулья, пара ноутбуков, какой-то футуристичный эйнерский сервер. К нам поворачивается пожилой мужчина, молча кивает головой. Его помощник тянет от сервера шнур, вопросительно смотрит на нас. Григ указывает на мой горб и парень подключает шнур к нему. Несколько секунд информация перебрасывается с одного устройства на другое, пожилой наблюдает за процессом на мониторе, лицо его становится все мрачнее.

– Много… – ворчит он, – Слишком много. До вечера не успеть! Да у нас и занято все, сами видели! Чтобы к ночи освободить ангар, нужны механоиды.

Григ пожимает плечами.

– Это не мои проблемы. Я просто сопроводил информацию. Идем, Ника.

– Люди вторые сутки не спят, работают на износ! – несется нам вслед, но верзила словно не слышит.

В дверях я сталкиваюсь с человеком, поднимаю на него взгляд и невольно отшатываюсь. Лицо со шрамом! В памяти всплывает имя – Глот. Он тоже смотрит на меня с удивлением, почти так же, как тогда, когда уходил в толпу после нашей стычки. Удивление и непонимание. Вижу, что хочет что-то сказать, но то ли не находит слов, то ли боится Грига, который уже тянет меня дальше.

– Приходил хозяин, просил тебя зайти к нему, сразу, как вернешься, – говорит мне Таня, когда мы возвращаемся домой.

– Хорошо, – я наливаю себе воды и тут замечаю кое что, заставляющее меня замереть с алюминиевой кружкой в руке, так и не успев донести ее до рта.