(ненавижу) люблю тебя! (СИ)

Я поняла, что просто так не отделаюсь и сбегала к автомату с кофе. Вернулась с капучино и крепким чёрным кофе. Первым в проём двери выставила стаканчики.

— Я с гарантиями мира! Требую переговоры!

Лида, уже не так осуждающе, пригласила меня войти.

— Все выходные я гадала кто этот загадочный парень! От переживаний у меня обострился гастрит.

Я тяжело вздохнула, упала в кресло и закатила глаза.

— Да нечего рассказывать. — попыталась я урезонить её любопытство.

— Ага, заливай больше! Ни с того ни с сего объявляется ухажёр. Пишет записки с цитатами Шекспира, дарит дорогущие букеты цветов и звонит к тебе на радио. Ты меня за дуру держишь?

Мне не хотелось ей рассказывать эту историю. В первую очередь потому, что мне было стыдно признавать какой глупой я была. Как легко попалась на извечную удочку запретной любви. Но делать нечего. Я чувствовала, что если сейчас промолчу, то если и не лишусь подруги, по крайне мере сильно испорчу с ней отношения. Ведь она делилась со мной всем.

Хлебнув бурды, гордо носящее торговое название «капучино», я выложила ей всё. И странным образом, по мере рассказа то тёмное и злое, что ещё сидело во мне уходило. Оставляя ноющую пустоту.

— Офигеть… — в итоге протянула она — Просто готовый сценарий к фильму.

— Ага, дешёвой индийской мелодраме. — фыркнула я.

— А зачем он объявился сейчас?

— Не знаю. Говорит, что хочет попробовать заново, но… Понимаешь, это всё очень странно. Мы такие разные.

Она задумчиво помолчала.

— Да, тяжело же тебе придётся. — протянула она.

— Это ещё почему?

— Судя по всему, мужик решил завоевать тебя. Уверена, что сможешь противостоять его натиску?

— Какому ещё натиску?

В дверь постучали, стажёр с первого этажа воровато заглянул в кабинет, узрел нас и просиял.

— Вот, прошу, она здесь. — с этими словами он распахнул дверь настежь.

А за ней обнаружился ещё один курьер, теперь с пакетом и скромным букетом орхидей. Лида озорно улыбнулась, но улыбку не удержала и совершенно по-хамски заржала аки македонский конь.

День прошёл дергано и нервно. Сотрудники косились на меня и перешёптывались, а когда я выходила из вещательной и смотрела на них в упор делали вид, что ничего особенного не происходит. Меня это знатно напрягало. Лида опять уселась рядом со мной. Словно у неё других дел не было как отвечать на вопросы звонивших и помогать мне с эфиром. В любой другой ситуации, я бы руки ей целовала, но сейчас… Её внимательный, ехидный взгляд уже прожёг во мне несколько дыр. А теперь, видимо, решил испепелить окончательно.

— Лида! У меня заикание скоро начнётся! — шикнула я не неё — Хватит на меня так смотреть. Мне скоро прогноз погоды читать.

Она изобразила обезьянку по очереди закрывшую глаза, рот и уши. Я тяжело вздохнула. Подруга не исправима!

Несмотря ни на что, я постаралась закончить эфир на позитивной ноте. Попрощалась со слушателями. По расписанию радиостанции я вернусь к работе только седьмого января. Всю неделю мы записывали дорожки, вставки и подводки для новогодних программ. Наши боссы составили график дежурств ещё в начале декабря. И я весь месяц мучительно думала, чем же мне заняться в такие длинные выходные.

Лида грозилась познакомить меня со своим другом, а я успешно отнекивалась уже несколько месяцев. Я ещё не на столько отчаялась, чтобы прибегать к сводничеству. И собиралась в гордом одиночестве поедать новогодние салаты, смотреть старые фильмы и активно работать над своей дикцией. Профессиональное совершенствование ведь никто не отменял.

Вот только теперь мне есть чем заняться. И я не знаю радоваться этому или спрятаться в свою скорлупу и воспользоваться планом номер один.

Сразу после эфира мой телефон разразился вибрацией. Все гаджеты мы оставляли в кухне, чтобы они не отвлекали от работы. Я предпочла не отвечать, а сначала сбегать в уборную. Но абонент оказался настойчивым, когда я вернулась телефон всё ещё сигналил. Ответить на вызов влажными, душистыми руками сразу не получилось.

— Смольный, слушаю! — гаркнула я в трубку.

Там ненадолго замолчали, я даже понадеялась, что Саша и вовсе бросил трубку и мстительно улыбнулась. Но оказалось, что я рано обрадовалась.

— Оригинально.

— Стараюсь как могу. Чего тебе, Золотов?

— Тебе понравились цветы?

Значит из далека заходим. Ну что ж.

— Я не люблю срезанные цветы. Они так же не долговечны, как и любовь. — печально вздохнула я.

— Увы, любовь, хотя она слепа, без глаз найдёт, какими ей путями дойти до нас и властвовать над нами. *

— У тебя что, под рукой сборник цитат? И ты, как городской сумасшедший, вставляешь их в любой удобной ситуации?

Тихий смех стал мне ответом, а дальше последовал ультиматум.

— Хорошо, я выброшу цитатник, если ты согласишься поехать со мной.

— А если нет?

— Тогда я куплю себе ещё один, расширенный. Со всеми известными изречениями двадцатого века.

— Боже, только не это! — воскликнула я в притворном ужасе.

— Да-да, ты просто вынуждена согласиться.

— Ладно, я буду готова через два часа. Мой адрес ты знаешь.

Я отключилась и нос к носу столкнулась с хитро рассматривающей меня Лидой.

— Что?