(ненавижу) люблю тебя! (СИ)

К своему стыду, я издаю короткий стон, но от этого возбуждение ещё сильнее бьёт в голову. Прикосновений становятся больше, они точнее и ярче. Я уже задыхаюсь и скулю, прошу то остановится, то ласкать сильнее. Вода катится по моей груди вниз. Мне жарко, ужасно жарко в его объятиях. Ещё немного и я сгорю, осяду пеплом на его руках. Навсегда впитаюсь в его кожу. Мысли запутались в тугой клубок, мне их уже не распутать. Я больше не могу этого выносить!

— Я умру сейчас… точно умру. — бормочу я в бреду.

Он улыбается, я не вижу этого, но чувствую в каждом прикосновении. Движения нарастают, а потом он применяет запрещённый приём. Нажимает на секретную кнопку. Я всхлипываю, и взрываюсь внутри. Выгибаюсь и чувствую, как в спину мне бьёт что-то горячее. Растворяюсь в ощущениях. Меня больше нет. Я в нирване.

Первым возвращается звук льющейся воды, потом запах сладких персиков, самое последнее — ощущения. Руки Саши всё ещё на мне. Он лениво гладит меня, касаясь то там, то тут.

Глава 19. Александр. Шторм после бури

В ушах звенит. Это не должно было так случится, но я счастлив. Я смотрю как Женя моет голову, прячась от меня за полотном воды. Она моя. Теперь я это прекрасно понимаю. Вот только что делать с этим пониманием?

Мы сидим за столом на кухне. Друг на против друга. Передо мной чашка кофе, а перед Женей — чая. Нас разделяет современная стеклянная сахарница. Кусочки сахара, белые и коричневые вперемешку. Наши руки на столе, сплетённые между собой и такие далёкие друг от друга. Мы словно на деловых переговорах. И сейчас будем обсуждать цену на товар или интеграцию в бизнесе.

С её мокрых волос то и дело капают капельки. Мне безумно хочется встать, отбросить в сторону этот стол, встряхнуть её и овладеть у стены. От этих мыслей бросает в жар, и моя ледяная броня тает. Да, кого я обманываю? От брони не осталось ничего. Только некрасивая лужа, в которой мы теперь топчемся.

— Даже не знаю, что сказать. — наконец подаёт голос она.

Я хмыкаю, поправляю волосы, упавшие на глаза.

— Зачем что-то говорить?

— Ну, мы же должны как-то обсудить это?

Её волосы похожи на огненных змеек. Сейчас они смирно лежат на воротнике майки, верх уже пропитался влагой.

— Ты этого хочешь? — этой фразой я предлагаю ей отступление, но она им не пользуется.

Конечно нет, это была бы уже не Женя.

— Да! Мы же должны понять, что между нами происходит?

Фраза звучит как вопрос, но ответа у меня нет.

— Ты прекрасна. — отвечаю я невпопад. — Мне безумно понравилось то, что у нас было. Прости, милая, но это всё, что я сейчас знаю.

Она всмотрелась в моё лицо, хмыкнула.

— Ты же понимаешь, что этого очень мало?

Конечно я понимал. Но предложить большее не мог, хоть и хотел.

— Встретимся завтра?

Сейчас мне нужно было убраться восвояси. Я не стал дожидаться пока меня выгонят из этого дома. Сам встал, обнял её на прощание и ушёл.

Меня тянуло обратно. В машине одуряюще пахло костром и Жениными духами. Откинулся на спинку сидения. Закрыл глаза. Эта встреча как столкновение. Как долбанная фатальная авария. В моей жизни всё было упорядоченно. Всё подчинялось продуманному на годы вперёд плану.

Отец ни за что не одобрит моего выбора. На следующий год после отъезда он всё-таки уговорил меня заключить брачный контракт с Вероникой. После окончания мною университета я обязан буду либо женится на ней, либо выплатить отступные. Обещать что-то Жене в таких условиях было бы не честно с моей стороны.

Я ещё раз посмотрел на светящиеся окна и понял одну вещь. Как бы я не ненавидел Женю за то, что она сделала. Как бы не злился на неё и ситуацию, сейчас я готов всё отдать, чтобы там в высоте, под звёздным небом, был наш дом, а не только её. Чтобы сейчас подготовится вместе с ней ко сну, посмотреть сериал или почитать книгу и лечь спать обнявшись. А завтра проснуться рядом с ней, вместе готовить завтрак, спорить о пустяках, планировать следующие выходные. А потом, в старости, гордится нашими детьми, забирать внуков на праздники, спорить о том, кто первый из нас умрёт. И в тайне от неё надеяться, что это буду я.

У нас могла бы быть целая жизнь, а не те несчастные три месяца. Возможно, всё это глупости и уже через год мы бы послали друг друга. Забыли бы те нескончаемые ночи. Начали жизнь заново.

А что сейчас? Мы запутались во лжи и недосказанности.

Мой путь — движение по лабиринту улиц. Я приезжаю в квартиру, которую снимаю сам. Жить в доме родителей невыносимо. Там всё напоминает о ней и о нас. В первый же приезд я сбежал оттуда, обидев мать. Небольшая однушка встречает меня тишиной. Оглядываю серые стены и темную мебель. Стильно, современно и тоскливо.

На почте задания для университета. Куратор прислал книги, которые нужно изучить. Моя жизнь движется со скоростью поезда, потерявшего управление. А я сижу на пассажирском сидении и глупо улыбаюсь.