Неночь

– …Как бы там ни было, убийца продемонстрировал изрядное мастерство как раз в тех искусствах, которым здесь обучают…

– О да, наверняка мне даже прикрепят медальку на грудь.

– …Сомнительно. Но я также сомневаюсь, что учителя школы смертоносных ассасинов сильно расстроятся, что один из их учеников в самом деле оказался смертоносным ассасином…

Девушка щедро затянулась, выдохнув серый дым вместе с ругательством.

– …Джессамина – очевидный подозреваемый аколит. Но не обязательно правильный…

– Ну а кто тогда?

– …Кто из послушников занимает третье место по навыкам в ядоварении?..

– …Наверное, Тишь? Но Осрик с Марцеллом тоже неплохи.

– …И любой из них обладает нужными качествами для такого коварного убийства…

Мия снова затянулась, мысли завертелись в голове. Джессамина должна исчезнуть. Но если рыжая или Диамо вдруг умрут, Духовенство мгновенно ее заподозрит. Да и все это в любом случае не имеет значения. Размышлять о Джессамине или Диамо бессмысленно, пока она не узнает, каким будет приговор за смерть Карлотты. Ее кучка проблем значительно бы уменьшилась, если бы Духовенство просто перерезало ей глотку…

Вместо того чтобы просто сидеть и злиться, Мия вернулась к работе над формулой Паукогубицы. Сгорбившись на испорченной кровати, она принялась записывать свои рассуждения в обтянутый кожей блокнот. В темноте время шло быстро, Мистер Добряк помогал, чем мог. Загадка отвлекла ее от мыслей о Духовенстве и возможности того, что всего через пару часов все ее скрупулезно продуманные планы разрушатся. Что скажет Меркурио, если все полетит в бездну?

«Сосредоточься на том, что можешь изменить, – посоветовал бы он. – Остальное решится само собой».

Мия вздохнула.

«Так или иначе».

Спустя несколько часов Мию отвлек от аркимической пляски в голове стук в дверь, вернувший ее в тусклый свет. Девушка невольно опустошила половину своих запасов сигарилл, куря их одну за другой, чашка рядом с кроватью до краев наполнилась пеплом. Горло болело, в голове все плыло. Скривившись, Мия затушила бычок.

– Зубы Пасти, нужно меньше курить!

– …Здесь есть и более опасные вещи, которые не стоит совать в рот…

Мистер Добряк посмотрел на нее сквозь завесу дыма.

– …Двеймерские юноши, например…

– О, браво. Наверное, долго думал?

– …Большую часть вчерашнего вечера…

– Значит, ты потратил время не зря.

– …Есть и более опасные способы потратить…

– Ладно-ладно! Хватит. Последнее, что мне нужно услышать перед казнью, это твою критику по поводу моих предпочтений в пенисах.

– …Они такие смешные. Если бы мне нужно было доказательство злопыхательств вашего создателя, достаточно было бы посмотреть между ног среднестатистическому подростку…

Стук, стук, стук.

– Аколит! Тебя вызывают в Зал Надгробных Речей.

Мия встала с кровати. Никакого страха и трепета в животе. Сердцебиение ровное. Она спрятала на себе около дюжины клинков, решив, что умрет в сражении, если до этого дойдет. Гадая, что ее ждет под взором статуи.

Снаружи комнаты ждали шесть Десниц, чьи глаза были спрятаны под капюшонами. Вместе с ними стоял шахид Маузер, на его поясе, как всегда, висел меч из черностали. А вот привычная воровская улыбка отсутствовала.

– Шахид, – кивнула Мия.

– Идем с нами, аколит.

Мию повели по коридору в Зал Надгробных Речей. Она чувствовала Мистера Добряка в своей тени, пьющего страх на пределе своих возможностей, но, тем не менее, тот начал просачиваться. Ладони вспотели. В животе появилась легкость. Она не умрет на коленях, как какой-то сопливый ребенок! Но она так усердно трудилась… Зашла так далеко… Чтобы споткнуться и упасть на дно из-за такой несправедливости?

Вокруг нее набухала тьма, сдавливая со всех сторон. Реагируя на ее зарождающийся гнев. Нарастающую тревогу. Если бы Мия пожелала, она бы повиновалась. Если бы только ей хватило силы воли протянуть руку и взять ее. Она уже делала это прежде. И не так давно. Четырнадцать лет. Каменные стены. Крики в воздухе. Кровь на руках.

«Не смотри».

Под гранитным взглядом Наи собралось все Духовенство. И аколиты. На одного меньше, чем в прошлый раз. Трик смотрел на нее с мукой. Мия покачала головой и поджала губы. Молча моля его сделать так же.