Неночь

– Пытаешься спровоцировать меня на небольшую драку? – Эш грустно покачала головой. – Думаешь, все так и закончится, милая? Что я выйду на поединок, в котором не могу победить?

– Мечтать не вредно.

– Тогда мечтай дальше. Я тоже училась у Аалеи.

Мия парировала удар, нацеленный ей в горло, и пнула грязь, целясь в глаза нападавшему. Мужчина ударил ее щитом, и она распласталась на песке. Затем скользнула в сторону, когда его горящий меч врезался в песок рядом с ее головой, и свирепо пнула солдата по колену. Раздался влажный хруст и сдавленный крик. Девушка быстро поднялась на ноги, в голове звучали все уроки Наив. Пылающая сталь раскаляла воздух, пыль покрывала ее язык тонкой пленкой.

Рискнув бросить взгляд, Мия увидела, что Кассий до последнего соответствует своей репутации мастера над клинками. Грязь вокруг него была усеяна полудюжиной трупов, еще двое раненых мужчин стонали в пыли. Как и характерно для большинства генералов, Рем стоял в сторонке, позволяя своим пехотинцам выполнить всю грязную работу, но когда его люди начали дохнуть как мухи, мужчина сплюнул в песок и вклинился в бой. Лорд Клинков отклонился назад, исполняя маневр с тенями, тьма замерцала перед объятым пламенем мечом Рема.

Поскольку основная масса легионеров сосредоточилась на Кассии, Мие осталось одолеть всего одного противника – центуриона Гарибальди. Мужчина не знал усталости, размахивая своим щитом и нанося удар за ударом по защите Мии. Девушка была быстрой, но центурион – хорошо вооружен, и даже те несколько выпадов, которые ей удалось сделать, были отбиты броней. Гарибальди ударил ее щитом в грудь, толкая на землю. Мия вовремя перекатилась от удара, который размозжил бы ей череп, села на корточки и кинула последнюю ониксовую сферу в щит. Аркимическое стекло разбилось, и в воздух поднялось вихрящееся черное облако дыма. Центурион покачнулся и закашлялся, и тогда, собрав последние силы, Мия сжала кулаки и схватила его тень, запутывая ботинки мужчины, когда он вновь ринулся в атаку. Гарибальди пошатнулся, замахав руками для равновесия, но не преуспел. Он начал заваливаться вперед, но поскольку его подошва по-прежнему была приклеена к земле, голени мужчины треснули, когда вес тела потянул его вниз.

Гарибальди закричал, держась за ноги, и Мия отпустила его, чтобы вытереть пыль с ресниц. Кассий по-прежнему сражался с люминатами, их тела спутывались в черно-белый комок из теней и пламени. Участие Рема сравняло счет – теперь Лорд Клинков перешел в защиту, его меч размывался от скорости движений, тьма запела.

Мия посмотрела на судью, чье лицо исказилось от злобы. На мужчину, который помог убить ее семью. Разрушивший ее прошлую жизнь. Но затем повернулась к Эшлин. К девушке, которая разорвала ее новую жизнь на кровоточащие клочки. Эшлин смотрела в ответ, удерживая в руке меч и прищурив глаза. Поворачиваться спиной к Эшлин было бы не самым умным решением. Посему Мия размяла шею и шагнула вперед.

– Не делай этого, Мия, – предупредила Эш.

Девушка ее проигнорировала, поднимая руку и обматывая тьмой ноги соперницы.

– Будет не больно, – сказала она. – Не очень.

Эш сделала глубокий вдох. Выдохнула. И, потянувшись к брюкам, достала клубок горящего пламени, кружившегося на конце золотой цепи.

Троица.

Вспыхнул свет – ярче, чем все три солнца. Сияние медальона нанесло удар не хуже, чем битой по затылку, и Мия упала на колени. Уголком глаза увидела, как Кассий покачнулся и поднял руку, чтобы прикрыть глаза. Когда Лорд Клинков опустил защиту, Рем как раз замахивался. Отчаянно желая сохранить жизнь своему призу, судья повернул клинок, и лезвие ударило Кассия плашмя. Но легионер рядом с ним – напуганный до помутнения рассудка смертью товарищей, ранением центуриона, гробовым молчанием этого облаченного в черное демона, который призывал тени из самой бездны, чтобы разодрать солдат на кусочки, – не обладал такой сдержанностью.

И когда Рем выкрикнул предупреждение, легионер ударил Кассия, который и без того был ошарашен светом Троицы и ударом Рема. Горящее лезвие прошло сквозь ребра, вонзаясь по рукоять. Легионер вытащил меч, а Лорд Клинков закричал от боли, прижимая руку к груди. Упав на колени, он закашлялся кровью и свернулся калачиком, одна рука по-прежнему закрывала глаза от этого ужасного опаляющего света.

– Чертов идиот! – взревел Рем, поворачиваясь к солдату и нанося сильный удар слева в челюсть. Голова легионера дернулась в сторону, зубы вылетели, и он обмяк. – Он нужен был мне живым!

Мия стояла на четвереньках со склоненной головой. Глаза были закрыты от обжигающей ненависти Всевидящего, которую держала в руке Эшлин. Девушка прошла по грязи к Мие, высоко подняв Троицу. Мия перекатилась на спину и поползла от нее, зарываясь пятками в песок. Агония. Ужас. Мистер Добряк свернулся в ее тени и корчился, такой же беспомощный, как хозяйка.

– Мне жаль, Мия, – вздохнула Эш.

Рем сердито и недоверчиво на нее посмотрел.

– Он был у тебя все это время?! Ты могла покончить с этим в любой момент! Ах ты маленькая предательская…