Неночь

Набросив на себя тени, она открыла люк в полу прежде, чем его тело рухнуло на пол. Мия прыгнула на этаж ниже, обнаружила койки, шкафчики и сонного легионера, встающего с матраса, чтобы проверить, что там за шум. Ее гладиус приковал его обратно к кровати, и девушка накрыла лицо солдата окровавленным одеялом, тихо нашептывая молитву Нае. Прокравшись по лестнице вниз, она выдохнула тихое ругательство, увидев этаж пустым, как и общую комнату ниже. Затем Мия выглянула в окно и увидела четырех легионеров, стоящих на стреме у двери, – похоже, Рем, Гарибальди и остальные побежали в «Империал». Оставалось лишь одно место, где можно было поискать пленников. Мия открыла люк в погреб и прокралась во тьму.

Две аркимические сферы отбрасывали слабое сияние на бочки с вином, полки, деревянные столбы и сбившихся в кучку людей. На перевернутом ящике сидели трое люминатов, шушукаясь над колодой карт. Когда Мия вошла, все обернулись. В погребе было слишком темно, чтобы что-либо видеть под плащом из теней, поэтому она откинула его и швырнула одну из последних ониксовых сфер. В центре карточного стола поднялся столб дыма, монеты и напитки слетели на пол. Мия спрыгнула с лестницы, достав клинки, и молча сделала выпад в сторону ближайшего мужчины.

Хотя свет был тусклым, девушка все равно почувствовала их тени и пригвоздила три пары сапог к полу. Несмотря на удивление, главный солдат боролся отчаянно, называл ее еретичкой и обещал, что вскоре Мия встретится со своей Черной Матерью. Но сколько бы он ни болтал, довольно скоро солдат упал с ее клинком в животе, прижимая руки к проколотой кольчуге и зовя собственную мамашу. Его кровь окрасила каменный пол алым. Мия метнула несколько ножей во второго мужчину, и два из них попали в цель. Третий попытался сбежать, завозившись с пряжками сапог, но Мия встала у него за спиной и вонзила кинжал ему между ребер; клинок разорвал кольчугу, и лезвие вышло из груди. Солдат бесшумно упал, его глаза с обвинением смотрели в потолок.

Мия закрыла их, прошептав очередную молитву.

Сквозь клубящийся дым и вонь крови девушка увидела их. Семь человек, сидящих в углу. Связанная шахид Аалея с кляпом во рту. Побитая Паукогубица, лежащая без сознания. Солис, от которого живого места не осталось: его лицо превратилось в пунцовое месиво из рубцов. Тишь, Маузер и Друзилла были в сознании и тоже сидели с кляпами во рту. И, наконец, лорд Кассий – его темные глаза полыхали от боли. Черный Принц. Лорд Клинков. Глядя на него, Мия ощутила то же недомогание, что всегда испытывала в его присутствии. Тошнота. Головокружение. Страх. Это приносило почти физическую боль. Рядом с ним возник темный силуэт, черные клыки обнажились в оскале.

Эклипс.

Волчица из теней шагнула к Мие, вздыбив шерсть. Мистер Добряк надулся в тени, завывая и шипя. Существа смерили друг друга взглядом, и Мия прошептала:

– Засуньте свой гонор обратно в штаны, вы, оба!

– …Глупое дитя, у меня нет штанов…

– …Тогда советую поработать над своим стилем…

– Мистер Добряк, хватит.

Не-кот насуплено замолчал, и взгляда от лорда Кассия хватило, чтобы Эклипс последовала его примеру. Присев рядом с Духовенством, Мия вытащила кляп изо рта Матери Друзиллы.

– Аколит Мия, – прошептала она. – Поистине… приятный сюрприз.

Мия начала вытаскивать кляпы изо ртов Маузера, Аалеи и в последнюю очередь – лорда Кассия. Мужчина выглядел так, будто подрабатывал тренировочным манекеном – губы опухли, на глазах синяки, на щеке царапина. Но даже когда девушка достала кляп, Лорд Клинков не промолвил ни слова.

Мия пыталась игнорировать биение своего сердца о ребра и тошнотворное чувство, появляющееся в присутствии мужчины. Она посмотрела на оковы и веревки и принялась срезать путы клинком из могильной кости.

– Нужно вывести вас отсюда, – прошептала Мия. – Я их отвлекла, но ненадолго. Вы можете идти? Или, еще лучше, – бежать?

– Люминаты определенно хотели доставить нас живыми, – пропыхтела Друзилла. – Но Солис в плохом состоянии, да и после того, как вчера Маузер снял оковы, наш славный судья позаботился, чтобы в ближайшем будущем он не смог никуда сбежать.

Мия посмотрела на шахида Карманов и заметила, что его голени лежат под странным углом.

– Черная Мать, – выдохнула она. – Он сломал вам ноги.

– И пальцы, – Маузер скривился. – Очень… неспортивное поведение, как по мне.

Мия перерезала веревки, но вот с гарнизонными кандалами было сложнее разобраться. Тяжелые, железные, закрытые на ключ, которым, похоже, не обладал ни один из трех убитых солдат. У каждого члена Духовенства были скованы запястья и щиколотки, и если их не освободить, они смогут идти лишь крошечными шажками.

– Вот дерьмо, – выдохнула Мия. – У меня нет при себе отмычек.

– У меня в сапогах, – прошептал Маузер с призрачной улыбкой. – Левый каблук.