Неночь

Мия закрыла глаза. Склонила голову. Притворилась, что она снова та четырнадцатилетняя девочка. Девочка, которая верила, что молитвы могут что-то изменить, которая верила, что божествам в самом деле не все равно, которая верила, что как-нибудь, каким-то образом, в конце концов все будет хорошо.

– Леди, – прошептала она. – Присмотри за нами.

Каждый аколит знал, что его будут судить по достоинству тайн, которые он принесет, а за сотрудничество награды не будет. Поэтому, хоть Эш и составляла приятную компанию и Мия начала привыкать к мрачному юмору и остроумию Карлотты, аколиты разделились, как только появилась возможность. Мия знала портовый район, как тринадцатилетний мальчишка знает свою правую руку, и металась туда-сюда между кривыми проулками и узкими проходами, пока не убедилась, что ее никто не преследует.

Было странно находиться под солнечными лучами после месяцев, проведенных в постоянной темноте. Их жар приносил боль, и хоть откидываемая Мией тень была четкой, черной и глубокой, связь между ними стала более размытой, в отличие от легкого контроля, который она познала в Тихой горе. Мия порылась в плаще и выудила очки в проволочной оправе с азуритовыми линзами, которые прихватила с оружейного склада[73].

– …Куда направимся?.. – спросил шепот у ее ног.

– Если Аалея хочет секретов, – Мия улыбнулась, – то секреты мы ей и добудем.

Она прошла через трущобы, пересекла мост и юркнула под лестницу. Вонь от залива постепенно убывала. Под музыку завывающих ветров отбила неночь, и улицы почти опустели. Патрули люминатов в алых плащах маршировали вверх и вниз по раскаленным дорогам, а посыльные стояли на углах и трезвонили в колокольчики, объявляя время, но основное население разошлось по домам. Поскольку в небе светил лишь Саан, на улице начало холодать, и прохладные ветра с залива обжигали кожу. Мия шла вдоль извилистых каналов, ссутулив плечи, и наконец приблизилась к убогому грязному кварталу, в котором она выросла. К переулкам, охватывающим рынок Малого Лииза.

Саан сел низко над горизонтом, тени удлинились. Девушка укутала себя во тьму и прокралась мимо нищих и оборванцев, сцепившихся из-за украденных трофеев или игры в кости. В одну стену поместили небольшую святыню для Леди Огня, статую Цаны окружили мерцающими свечками. Храмами богини войны и ратников был усеян весь Годсгрейв; даже в мирное время везде хватало мелочных обид или конфликтов, в которых Цану просили выбрать сторону. Но за этой конкретной святыней никто не ухаживал.

Мия скинула свой теневой плащ и осмотрелась, чтобы проверить, все ли чисто. Убедившись, что все спокойно, она потянулась к статуе и повернула ее лицом к северо-востоку. Обмакнула пальцы в пепел, присела у основания святыни и вывела цифру «3» и слово «королева» между ног изваяния. Затем снова обернула себя тенями и удалилась подальше от рынка.

Мия брела по Бедрам, мимо поющих менестрелей и переполненных публичных домов, и вежливо кивала патрулям люминатов, встречающимся по пути. Затем пересекла Мост Нарушенных Обещаний[74]: по каналу внизу плыл старик на симпатичной гондоле и пел припев «Ми Аами» глубоким печальным голосом.

– …Куда теперь?..

– В Левую Руку.

– …Ненавижу Левую Руку…

– Твои возражения приняты к сведению.

– …Думаешь найти там секреты?..

– Друга.

Левая Рука находилась на верхней восточной стороне архипелага Годсгрейва, состоящего из пяти главных островов. Как и многие районы метрополиса – Сердце, Низы, Хребет, – он был назван так по простой причине; если бы вы были одарены крыльями, дорогие друзья, или просто перелистнули к карте в конце книги, то могли бы заметить, что очертания Города мостов и костей имеют поразительное сходство с безголовым телом, лежащим на спине.

Левая Рука – это дом для зданий судебных органов и поразительного числа соборов, а также вход в широкий акведук Годсгрейва. На островах находится штаб-квартира люминатов – Белое Палаццо – наряду с двумя из десяти городских боевых ходоков. Железные гиганты нависают над окружающими зданиями, сжав пальцы в титанических размеров кулаки.

Мия вышла на главную площадь в центре Левой Руки – пьяцца ди’Витриум. Вежливо кивнув дежурному снаружи, миновала Белое Палаццо с его рифлеными гранитными колоннами, величественными арками и маячащей крупной статуей Аа у входа. Всевидящий был облачен в военный наряд и встречал прохожих поднятым мечом и щитом. Вспомнив случай в Зале Карманов, Мия отвела взгляд от Троицы, запечатленной на его нагруднике.

Девушка подошла к скромной таверне на краю площади. Табличка над дверью гласила: «Королевское ложе»[75]. После длительной разведки по проулкам вокруг здания она вошла внутрь и выбрала столик в темном углу. Когда утомленная работница таверны спросила, чего она пожелает, Мия заказала виски. И как только она уселась, все соборы начали отбивать двенадцать часов.

– …Начинается…

– Тс-с-с.

– …Я же говорил, что ненавижу это место…