Ненужная семья (СИ)

— Не сотрёт. А вот на тебя, дорогая, — вкладываю в обращение столько обратного смысла, что оно отражает моё истинное отношение к этой женщине, — уже достаточно материала, чтобы лишить родительских прав. Аморальное поведение рядом с общественным местом, где, между прочим, гуляют несовершеннолетние дети, координация кражи, организация нападения на собственного сына, тоже, кстати, несовершеннолетнего… Дальше перечислять?

— Я тебя ненавижу! — выплёвывает Динара с нескрываемой злостью, отражающей её настоящую сущность, и я буквально чувствую, как через динамики мерзкими парами сочится яд.

— Наши чувства, наконец, взаимны. Если у тебя всё, мне нужно работать, — хочу закончить этот бессмысленный разговор.

— Стой! Я хочу поговорить с сыном! — выпаливает, хватаясь за последнюю соломинку.

— Разговаривай. Никаких препятствий у тебя нет.

— Но ты не пускаешь меня домой! — Динара снова увеличивает частоту звуковых колебаний, приближая их к ультразвуку.

Игнорирую жалкую попытку надавить на мою совесть.

— Ты можешь воспользоваться услугами сотовых операторов. Телефоны предназначены именно для этой цели.

— Руслан не отвечает на мои звонки!

И я его прекрасно понимаю. Однако здесь я ничем помочь не могу.

— Это только его решение, и к нему я не имею никакого отношения. До встречи в суде, дорогая.

Несмотря на проклятия, сыплющиеся на меня через динамики, отключаю связь, испытывая при этом неимоверное облегчение.

Ян сидит в кресле и не скрывает зевоту.

— Ты бы поспал, — советую другу.

— С тобой поспишь, — жалуется на свою почти круглосуточную работу.

— Ян, я очень тебе благодарен, но ты мне нужен отдохнувший и с максимальной работоспособностью.

— Я в норме, — небрежно отмахивается Батурин. — Ты серьёзно планируешь лишить её родительских прав? — спрашивает, снова широко зевая, и поднимает на меня осоловелый от усталости взгляд.

— Пока только пугаю. Но будет рыпаться, даже раздумывать не стану. Всё, что мне нужно, это штамп в паспорте о разводе.

— А Руслан?

— А что Руслан? Он уже в состоянии сам принять решение, с кем будет проживать.

— Это понятно. Я к тому, что тебя в основном не бывает дома, Мир.

Делаю глубокий вдох. В этом Ян прав — я далеко не самый идеальный отец. Я старался как можно чаще отлучаться из дома, потому что слишком долго находиться на одной территории с Динарой было выше моих сил. Но сейчас, когда её нет рядом, мне уже легче дышать.

— Думаю, что теперь мне не понадобятся частые разъезды.

— Ты решил осесть? — голос Яна звучит скептически, а я в этот момент почему-то вспоминаю Ясмину и Кнопку.

Отворачиваюсь, чтобы скрыть свои эмоции, и подхожу к окну. Смотрю на пустую лужайку перед домом, и в груди всё сжимается тугим комом.

Ведь у нас всё могло быть совсем по-другому…

Я так ничего и не узнал о ней больше. Но даже, если Яся счастлива в браке, я хочу хотя бы просто иногда видеть её. От одной этой мысли внутри разливается приятное живительное тепло, согревая моё заледеневшее сердце. Мне крайне необходимо увидеть Ясмину, иначе… Иначе я просто сдохну.

— Да, Ян, решил, — отвечаю твёрдо, но никакой реакции не слышу.

Ну и ладно. Батурин наверняка махнул на меня рукой, намекая, что надолго меня не хватит. Не спешу его разубеждать. Пусть думает, как ему нравится. Смотрю на лужайку, представляя, как по ней носится Кнопка почему-то вместе с американским кокер-спаниелем.

— Только у меня к тебе будет ещё одна просьба, — разворачиваюсь и замолкаю, глядя на вырубившегося прямо в кресле Яна, что даже раздавшийся вдруг грохот, на него никак не действует.

Глава 17

Ясмина

— Мам, ты чего? — зовёт меня Настя, а я не могу ей ничего ответить, словно у меня сгорело всё внутри, и осталась лишь телесная оболочка. Стою, хватаю ртом воздух как рыба, выброшенная на берег, и никак не могу прийти в себя.

Я держала себя в руках, когда Олег ушёл вместе с деньгами. Даже когда я поняла, что от его семьи помощи не будет, то вычеркнула использованный вариант и пошла дальше. Но сейчас, когда я узнала, на кого были потрачены деньги, собранные на операцию Насти, во мне словно что-то погасло, будто закончились все внутренние силы. Как можно было лишить своего ребёнка шанса не просто на здоровье, но и на жизнь только ради того, чтобы что-то доказать женщине, для которой и эта путёвка, и даже кольцо всего лишь песчинка в море?! Это оказалось за гранью моего понимания.

— Мам, ты же в суд хотела, а потом обещала мне покататься на самокате, — канючит дочь.

Всё верно. Её там самокат ждёт, а я тут… время теряю.

— Да, доча. Обязательно покатаемся. Я сейчас. Голова что-то закружилась.

— Мам? Тебе плохо? — глаза Насти испуганно распахиваются, и она выглядит совершенно беспомощной.

Глядя на своё единственное и самое бесценное сокровище, заставляю найти в себе силы.

— Уже почти прошло, — успокаиваю дочку и беру её за руку. — Идём

Маленькая ладошка, тёплая и такая родная, согревает мои ледяные, несмотря на солнечную погоду, пальцы. Словно через это прикосновение в мой потерявший жизненные силы организм вливается живая, яркая и такая необходимая энергия.